Скрещение судеб

Нужен попутчик, молодой, энергичный, который поможет. Мур ищет попутчика и находит. В дневнике он записывает, что «есть некий Боков, который вместе с Пастернаком провожал нас в Елабугу…». Боков навещал свою семью здесь, в Чистополе, и теперь собирался обратно в Москву. С ним Мур и думает ехать. И опять он пересматривает, перетряхивает свой багаж и решает бросить мешок с продовольствием, с хозяйственными принадлежностями; мешок тяжел, и тащить его в Москву он не хочет.

8 сентября есть запись в дневнике: «Хорошо, что Асеева покупает сахар, рис, кофе, кастрюли…»

10-го наконец нужная бумага для поездки в Москву за всеми подписями, печатями у него на руках, и он может ехать. Но тут его разыскивает представитель Литфонда в Чистополе Хохлов и сообщает, что пришла телеграмма из Москвы от директора Литфонда Хмары: Мур зачисляется в интернат для детей писателей, где он будет жить в общежитии интерната на полном иждивении Литфонда и учиться в чистопольской школе. Мур после трезвого размышления – а он всегда был склонен трезво размышлять – решает, что ему надо остаться в интернате в Чистополе, о чем он и пишет подробно в Москву тетке Лиле и Мите Сеземану.

11. IX–41

Дорогая Лиля!

Я думаю, что до Вас дошла весть о самоубийстве М.И., последовавшем 31-го числа в Елабуге. Причина самоубийства – очень тяжелое нервное состояние, безвыходность положения – невозможность работать по специальности; кроме того, М.И. очень тяжело переносила условия жизни в Елабуге – грязь, уродство, глупость. 31-го числа она повесилась. Она многократно мне говорила о своем намерении покончить с собой, как о лучшем решении, которое она смогла бы принять. Я ее вполне понимаю и оправдываю. Действительно, как она пишет мне в посмертном письме: «дальше было бы хуже». Дальше для нее был бы суррогат жизни, «влачение своего существования». Она похоронена на Елабужском кладбище. После похорон я забрал все вещи и переехал в г. Чистополь, где находится Асеев, Детдом литфонда и множество семей писателей Москвы. Ввиду безвыходности моего положения – в Чистополе мне нечего было делать – я решил уехать в Москву, на страх и риск. Но накануне дня отъезда пришла телеграмма от Литфонда, зачисляющая меня в Детдом Литфонда. Кроме того, мне выдадут единовременное пособие. В Чистополе я распродал 90 % вещей М.И., чтобы обеспечить себя какой-то суммой денег (М.И. так и писала в письме – чтобы я распродал все ее вещи). Итак, мне обеспечено жилье, питание, стирка, глажка и, главное, – учеба. Буду учиться в Чистопольской школе. Вещей на зиму у меня вовсе достаточно – в этом отношении я богач. Кроме того, у меня будет пособие и есть деньги от продажи вещей. Итак – обо мне не беспокойтесь: я полностью устроен и обеспечен. Теперь пишу о главном для меня. Лиля, разыщите Митьку. Всеми силами старайтесь узнать, где он. Узнайте, в Москве ли он, какой его адрес. Пошлите кого-нибудь из знакомых в ИФЛИ (в Сокольниках) – может, там знают, где он (он зачислен в ИФЛИ). Если он в Москве, передайте ему приложенное здесь к нему письмо. Если в Москве его нет, узнайте, куда он уехал. Его телефон В-1-97-51. Сделайте все возможное, что в ваших силах, чтобы узнать, где он, что с ним. Он мой единственный друг. Теперь читайте внимательно

: как только узнаете, где он находится, немедленно шлите мне телеграмму, сообщающую, где он находится, что с ним, его адрес, Лиля, денег на это не жалейте; это единственное мое желание. Прошу его выполнить. Это – не прихоть. Мне важно это знать: судьбу друга. Телефон Мули: К-2-42-61. Итак, немедленно, когда узнаете что-нибудь о Митьке, шлите мне телеграмму. Очень прошу Вас об этом.

Желаю всех благ, всего доброго.

Целую крепко Вас и Зину.

Ваш Мур.

Адрес для телеграммы:

Татарская АССР.

Гор. Чистополь,

Почта – до востребования

Эфрону Г.С.

P.S. Не пишите писем – не доходят, долго идут.

Письмо Сеземану написано по-французски.