Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

Возможно, это был какой-то сплав, изготовленный фальшивомонетчиком. Через руки рыцаря из Вайсенбурга столько золота прошло, что он чувствовал драгоценный металл кожей. Правда, золото (и серебро тоже) в его руках долго не задерживалось; за свой недолгий век Геррик успел промотать целое состояние, заработанное мечом на турнирах.

– Это электрум, – Себальд предвосхитил вопрос Геррика. – Очень древнее самородное золото, в котором примешано много серебра. Теперь электрум нельзя найти днем с огнем.

Он забрал из рук друга крест, который тот снял с шеи покойника, сложил оба анкха вместе и сказал:

– А теперь смотри. Сюда… Что видишь в центре обеих крестов?

– Какая-то птичка…

– Ну да, попал… пальцем в небо. Это Священный Ибис. В таком виде изображался египетский бог Тот. В руках он обычно держал посох и анкх. Но здесь изображена лишь голова Тота, которого позже греки отождествили с Гермесом Трисмегистом – Гермесом Триждывеличайшим, основателем алхимии. Но Священный Ибис – единственная схожесть анкхов. На моем кресте сверху кольца выгравирован священный для древних египтян жук-скарабей. А по бокам кольца – две кобры.

– И что все это значит?

– Это означает, что анкх из электра принадлежал, по меньшей мере, очень знатному вельможе, возможно, правителю Дельты Нила, а то и самому фараону. Кольцо сверху креста – это урей, золотой обруч убора фараона, а кобры – изображение богини Уаджет, покровительницы Нижнего Египта. Поэтому я уверен – искомое нами находится здесь! – ответил Себальд, бросив быстрый взгляд на Андреаса, который делал вид, будто ему не очень интересна беседа франков, тем более что они разговаривали на латыни.

Но рыцарь мог поклясться, что атаман разбойников знает латинский язык, хотя ромеи разговаривали на греческом. Латынь существовала только в церковном обиходе, хотя прежде – три века назад – была государственным языком империи.

– Почему ты так в этом уверен?

– А потому, что за «Скрижалью» уже века охотится египетско-иудейский орден ассайев![97] – Эту фразу Себальд произнес на немецком языке; его ромей точно не мог знать. – Эти два монаха – члены ордена. Такие анкхи у них традиционны. Как и власяницы. Они сделаны из белой шерсти, хотя сейчас выглядят как грязно-серые, что и понятно. Ассайи носят белые одежды как символ духовной чистоты. Иногда их называют «братство чистых».

– Первый раз слышу об этом ордене! Что он собой представляет?

– Ассайи презирают деньги, а собственность распределена между ними поровну. У них существует правило, что каждый, кто желает вступить в орден, должен отдать в его распоряжение все свое имущество и деньги. У них нет ни бедных, ни богатых, каждый пользуется общественной собственностью – той, которая принадлежит всем членам ордена как братьям. Масло они считают нечистым, и если кто-то случайно им испачкается, то потом тщательно отмывается. Для них обладать естественно-чистой кожей то же самое, что носить безупречно белые одежды.

– Не было нам печали…

– Это точно. Плохо, что ассайи узнали, где находится захоронение. Помнишь тех двух черноризцев, которых мы прикончили в доме скупщика краденого?

– Как не помнить… – Лицо Геррика просветлело. – Знатная была заварушка…

– Так вот, я тогда заметил, что у того, с кем я дрался, юнца, на груди висел анкх. Заметил, но не придал значения. Не до того было. А зря. Теперь нам стоит поостеречься. Ассайи – как змеи, проползут где угодно. Информаторов и тайных помощников у них хватает.

– Но почему они были в черном одеянии, а не в белом, как предписывает их вера?

– Маскировка. Ты можешь представить монаха в белой власянице посреди Аахена?

– Не могу, – признался Геррик.

– То-то же. Белая ворона в стае черного воронья больно заметна. А черноризцам почет и уважение, и свободный доступ, куда они пожелают.

– Ладно, ассайев здесь нет, а мы – вот они. Интересно, от чего умерли эти двое?

– А ты еще не разобрался? Посмотри на их черепа. Они проломлены. Похоже, за ними следили.

– Но кто?

– Это тоже вопрос.

– Может, Малхас?

– Вряд ли. У ассайев нечего было взять. Хотя бес его знает… Ладно, болтать нам недосуг, нужно искать вход в гробницу!

– Как его здесь найдешь? – Геррик с сомнением посмотрел на груду камней. – Не разгребать же нам всю эту кучу.

– «Скрижаль» спрятана не под этими камнями, – сказал Себальд.

– Откуда знаешь?

Себальд улыбнулся и похлопал ладонью по сумке, где хранился заветный черный пергамент.

– Здесь все об этом сказано, – ответил Себальд.

Он ненадолго задумался, а затем, разобравшись с частями света, решительно начал отмерять шагами расстояние. И уперся в сплошную каменную стену. Себальд какое-то время присматривался к ней, а затем с удовлетворением кивнул, соглашаясь со своими мыслями, и подозвал Хаго:

– Подай-ка мне мешок с инструментами.