Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

– Взяли! – сказал Себальд, и общими усилиями рыцари сдвинули крышку ящика.

Мумии внутри не было. Длинный ящик был разбит на два отделения, и в первом лежали человеческие кости, обернутые в истлевшую ткань.

Зато во втором… Геррик даже зажмурился. Второе отделение было заполнено золотыми вещами! Их древность не вызывала сомнения. Кубки, блюда, украшения с самоцветами, какие-то вещицы непонятного назначения… Все это при свете факелов горело желтым огнем.

– Себальд, мы богачи! – вскричал Геррик. – Я знал, я всегда знал, что мне когда-нибудь улыбнется удача!

– Все это хорошо, но где же «Скрижаль»?

– Да на кой она нам! Здесь ценностей хватит на две жизни!

– Погоди… – Себальд решительно начал двигать скелет, который на глазах стал превращаться в труху. – Вот оно!

Под тряпьем в ногах скелета стоял небольшой ларец. Он был тяжелым; вдвоем рыцари едва вытащили его из ящика. Тая дыхание, Себальд открыл крышку ларца – и Геррик ахнул. Внутри ларца лежал огромный изумруд размером с фолиант! Его поверхность была испещрена непонятными символами.

– «Изумрудная скрижаль»… – Себальд почувствовал огромную слабость и опустился на колени. – Глазам своим не верю…

– А я верю! Верю! – Геррик вдруг начал исполнять какой-то дикарский танец. – Ол-ла! Ол-ла! Все богатства мира у наших ног!

– Успокойся. Нам нужно убираться отсюда как можно скорее.

– Понял. Уже…

Они быстро сложили драгоценности в мешок, а «Скрижаль» Себальд бережно прижал к груди.

– Кстати, – вдруг озаботился Геррик, – а сумеешь ли ты разобраться в той абракадабре, которая начертана на «Скрижали»?

– Есть у меня один человечек, монах, который знает древнеегипетское письмо. Как-нибудь разберемся…

Они вышли наружу – и резко остановились. Картина, которая открылась перед ними, поразила рыцарей. Хаго сидел на камне, зажимая кровоточащую рану в предплечье, а неподалеку от него лежал атаман разбойников. В его груди торчал болт арбалета. Он был еще жив, и его черные глаза с ненавистью смотрели на рыцарей.

– Что случилось?! – хором воскликнули Себальд и Геррик.

– Нож… – ответил, морщась от боли, Хаго. – Он бросил в меня нож.

– Сукин сын! – в сердцах выругался Геррик. – Негодяй! Вишь, что удумал. Хотел нас приговорить.

– Может, это и к лучшему… – медленно молвил Себальд.

– Вы… вы все умрете! – прохрипел Андреас. – Вас настигнет кара… Обитателя. Обязательно настигнет!

– Все мы когда-нибудь отправимся к праотцам, – беспечно ответил Геррик. – А ты уже на пути туда.

Он достал меч и вогнал его в сердце Андреаса…

– Кто такой Обитатель? – спросил Геррик, когда рыцари, сгибаясь под тяжестью мешка с драгоценностями и львиной шкуры, тащили свое добро к лошадям.

– Не знаю. Но теперь я почти уверен, что ассайев убил Малхас. Возможно, Андреас и Малхас имели какое-то отношение к Хранителям «Скрижали». Ходили слухи, что есть такой тайный орден. А может, он просто позарился на клад и хотел нас убить у выхода из подземного хода. Трудно сказать… Однако теперь меня мучает вопрос: почему Карн предложил нам в проводники именно Андреаса?

Лошади были на месте. Завидев рыцарей, Горст облегченно вздохнул. Что касается Малхаса, то он встревожился отсутствием Андреаса.

– Где атаман? – мрачно спросил разбойник.

– Он ждет тебя, – ответил Геррик, скверно ухмыляясь, и неуловимо быстрым движением рубанул Малхаса по кисти его правой руки.

Державшийся настороже разбойник успел отдернуть руку, и рана, которая могла стать роковой, оказалась лишь сильно кровоточащей царапиной. Взревев, как медведь, Малхас бросился на рыцаря, пытаясь достать его своим мечом-спатионом. И в это время утыканный шипами моргенштерн Горста с хрустом проломил ему череп.

Себальд равнодушно посмотрел на поверженного разбойника и сказал:

– Большие знания – большие горести. Андреас и Малхас слишком многое узнали. А наше дело не терпит огласки.

При этих словах Хаго вздрогнул и невольно втянул голову в плечи.

Вместо послесловия

Любые деяния, оставленные в истории людьми малоизвестными, со временем исчезают из памяти даже их современников, не говоря уже о следующих поколениях. Кремонскому епископу Лиутпранду повезло больше благодаря его литературному таланту. Он написал «Антаподосис», сочинение в шести книгах, представлявшее собой историческую хронику. Затем издал книгу «Деяния Оттона», в которой описал правление императора Оттона Великого с 960 по 964 год. И наконец, сочинение «Посольство в Константинополь к императору Никифору Фоке». Благодаря этим книгам он и остался в Истории.

Василевс Никифор II Фока больше запомнился потомкам не победами на полях сражений, а излишней доверчивостью по отношению к своей супруге Феофано. Ах, эти женщины! Потеряв голову из-за любовника, они способны на любой поступок, даже если он выходит за рамки общепринятой морали. Коготок увяз, птичка пропала. Феофано предала Никифора Фоку, и любовник его коварной жены, Иоанн Цимисхий, разрубил ее супружеские узы, отправив Никифора на небеса и овладев престолом.