Скрытые картинки

– Вы украли у кого-то маленькую девочку. Вы одевали ее как мальчика. Вы растили ее так, чтобы она считала себя мальчиком. И это сходило вам с рук, потому что ей всего пять лет. Потому что весь ее крохотный мирок – это вы. Но что будет, когда она пойдет в школу? Когда у нее появятся друзья? Когда она станет старше и в игру вступят гормоны? Как вообще два взрослых человека с высшим образованием себе все это представляли? Нужно быть совершенно…

Я не заканчиваю фразу, потому что единственное слово, которое у меня напрашивается, это «ненормальными».

Я понимаю, что надо заткнуться, что я делюсь своими умозаключениями не с теми людьми. Я что, в самом деле рассчитывала, что Максвеллы со мной согласятся? Раскаются и признаются во всем, что совершили? Надо уходить прямо сейчас, надо идти к детективу Бриггс и все ей рассказать.

– Мне надо собирать вещи, – говорю я им, как ни глупо это звучит.

– Тед, – спокойным голосом произносит Каролина.

Я на полпути к двери, когда бутылка разбивается о мою голову. Я падаю ничком, выронив из рук телефон. По лицу и шее что-то течет. Я поднимаю руку, чтобы утереть кровь, и на пальцах остаются красные пятна. По моей щеке стекает мерло.

За спиной у меня переругиваются Максвеллы.

– Он на кухне.

– Я там смотрел.

– В большом ящике. Где я держу марки!

По дороге из кабинета на кухню Тед аккуратно перешагивает через меня, чтобы не наступить, хотя он только что разбил о мою голову бутылку. Он ставит ногу прямо рядом с моим смартфоном, который экраном вниз лежит на ковре. На заставку выведена тревожная кнопка – иконка, одно прикосновение к которой передаст адрес Максвеллов в службу спасения. Но телефон слишком далеко, мне не дотянуться, а сил подняться у меня нет. Самое большее, на что я сейчас способна, это упереться носками кроссовок в пол и, отталкиваясь, попытаться доползти до него на животе.

– Она ползет, – говорит Каролина. – Ну или пытается ползти.

– Одну секунду! – отзывается Тед.

Я тянусь к телефону и внезапно обнаруживаю, что мое пространственное восприятие искажено. Телефон больше не находится в нескольких дюймах от кончиков моих пальцев – внезапно он оказывается где-то посреди холла, на расстоянии длины футбольного поля от меня. Я слышу, как Каролина подходит ко мне сзади, слышу, как хрустит под ее подошвами битое стекло. Я ее не узнаю. Она больше не та добрая, заботливая мать, которая открыла для меня двери своего дома и убеждала поверить в себя. Она превратилась в… в нечто иное. Взгляд у нее холодный и расчетливый. Она смотрит на меня как на пятно на полу, как на загрязнение, которое необходимо оттереть.

– Каролина, пожалуйста, – прошу я, но слова звучат не так, как должны; язык у меня заплетается. Я повышаю голос и пытаюсь снова, но губы отказываются повиноваться. Я тяну слова как игрушка, у которой садится батарейка.

– Ч-ш-ш, – прижимает она палец к губам. – Мы ведь не хотим разбудить Тедди?

Я перекатываюсь на бок и чувствую, как в бедро впиваются острые осколки. Каролина пытается обойти меня, не подходя слишком близко, но я растянулась поперек коридора, преграждая ей дорогу. Я сгибаю правое колено и благодарю Бога за то, что оно двигается как полагается. Я подтягиваю правое бедро к животу и, когда Каролина наконец собирается с духом, чтобы перешагнуть через меня, что было силы бью ее пяткой в голень. Раздается громкий треск, и она с размаху летит вперед и приземляется прямо на меня.

Я знаю, что могу ее одолеть. Я сильнее их с Тедом, вместе взятых. Я готовилась к этому моменту все последние двадцать месяцев. Я бегала, плавала и правильно питалась. Я отжималась по пятьдесят раз в день, пока Тед с Каролиной сидели и пили вино. Я не сдамся. Каролинин локоть оказывается поблизости от моего лица, и я изо всех сил впиваюсь в него зубами. Она вскрикивает от неожиданности, отдергивает руку и тянется к моему телефону. Я хватаю ее за шиворот платья и тяну. Мягкий хлопок рвется, как бумага, обнажая ее шею и плечи. И тут моему взгляду наконец открывается та самая злополучная татуировка, сделанная во время учебы в колледже, когда она была одержима Джоном Мильтоном и «Потерянным раем».

Это пара больших крыльев, вытатуированных у нее между лопатками.

Ангельские крылья.

Из кухни на выручку ей уже спешит Тед. В руке у него вайпер, и он кричит Каролине, чтобы отодвинулась. Я снова замахиваюсь ногой – я знаю: это моя единственная надежда – если я собью его с ног, возможно, он выронит электрошокер и я смогу…

27

Я несколько раз моргаю и прихожу в себя уже в темноте.

В полумраке смутно виднеются знакомые очертания: кровать, тумбочка, неподвижный вентилятор под потолком, массивные деревянные балки.

Я у себя в коттедже.

Я сижу на стуле с жесткой спинкой. Пазухи носа щиплет, как будто их промыли хлоркой.

Я пытаюсь подняться, но тут же обнаруживаю, что не могу пошевелить руками: мои скрещенные запястья заведены за спину, вывернуты под болезненным углом и накрепко привязаны к стулу.