Скучная история или Исповедь бывшего подростка

Вот и теперь многолюдный пейзаж субботнего карьера, пестрящих надувных матрацев, лодок, мячей, хрустальных брызг и людских голов, как мухи облепивших искрящуюся на ярком солнце гладь воды, наполняли мою душу праздничным ликованием; слух мой отрадно ласкал многоголосый гомон пляжа, музыка, то там, то сям доносящаяся из транзисторных магнитофонов и громкие, восторженные визги купающейся ребятни.

– Побежали скорее купаться! – в восторге заверещала я, прямо на бегу стягивая одежду.

Сью не возражала – и уже через секунду мы присоединились к куче-мале народу, что прыгали в воде, ныряли, брызгались и хохотали.

– А слабо на тот берег переплыть? – я кивнула головой на довольно далёкий от нас (как нам тогда казалось) противоположный берег карьера.

– Да запросто!

И мы поплыли. Правда, как только мы перестали чувствовать ногами дна, Сью вдруг почувствовала маниакальное желание утопить меня. Лицо её исказила ярость; она поплыла ко мне с намерением исполнить свой страшный замысел, и я, перевернувшись на спину, дабы утечь от неё, развила скорость не хуже моторной лодки.

– Ну ладно, всё! Плыви ко мне! – якобы "сдалась" она.

– Ага, счаз!

Она, как акула, снова ринулась с целью меня догнать, и я, хохоча, лягнула по воде ногой и обрызгала ей лицо.

И вот тут-то, пока мы так баловались на самой середине озера, к нам приблизилась большая надувная лодка, в которой сидел мужчина и мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, очень, надо сказать, симпатичный мальчик.

– Девочки, разве можно так далеко заплывать? – окликнул нас мужчина, – А ну, прыгайте в лодку!

Нас не пришлось упрашивать дважды; мы в ту же секунду оказались в лодке.

– Серёжа! – окликнул с берега женский голос. По всей видимости, это звали отца мальчика.

– Ром, справишься с вёслами без меня? – обратился он к сыну, – Вы тогда тут сами, ладно? – и, прыгнув в воду, мужчина сильными, размашистыми движениями поплыл к берегу.

Оставшись в лодке наедине с Ромой, Сью, как из пулемёта, стала засыпать его вопросами:

– Мальчик, а как тебя зовут? А сколько тебе лет? А в каком классе учишься?

Рома терпеливо ответил на все её вопросы. А когда он добавил, что окончил девятый класс и все экзамены сдал на четвёрки, Сью хвастливо задрала нос:

– Хм! А я – отличница!

Да, как же отличница! Я-то видела, как дед каждый день после обеда заставлял её заниматься алгеброй; также видела её тетрадку по физике, в которой были двойка и кол. Мне и хотелось бы сказать об этом Роме, но Сью тараторила так, что мне и слова не давала воткнуть. Она нахально заняла место прямо рядом с ним и лезла ему уже чуть ли не к лицу, в то время как я, отеснённая на корму, молчала в тряпочку и только украдкой вздыхала, робко поглядывая на Рому. А он и не смотрел на меня; и немудрено, ведь, на фоне Сью я выглядела просто убожеством. У неё были волнистые распущенные волосы; грудь уже чётко определялась под её новым и сексапильным розовым купальником. В то время как на мне был наспех ушитый суровыми нитками доисторический купальник бабы Зои, волосы по-дурацки заплетены в две жиденькие косички, а вместо груди – доска-два соска. В довершение ко всему надо мной, как специально, начали кружиться мухи, ставя меня в глазах Ромы в ещё более нелепое положение. А тут ещё Сью, поганка эдакая, заметила это и не удержалась от ехидного комментария:

– Мухи обычно слетаются только на говно.

Обалдев от такого хамства, я даже не нашлась, что ответить. Рома, между тем, уже причалил лодку к берегу и сказал, что они сейчас уходят домой, но завтра, часа в четыре, он снова будет здесь, на карьере.

– Пойдём домой, – кисло сказала мне Сью, как только Рома сдул свою лодку и ушёл.

– А чё домой-то сразу? Мы же только пришли, – вяло возразила я, однако, послушно напялила на себя одежду и выкатила велосипед вслед за Сью.

Всю обратную дорогу мы ехали молча. Обычно мы возвращались с карьера домой к пяти вечера – как раз к сериалу "Просто Мария", который мы обычно смотрели у неё дома и ели вишню. Но на этот раз Сью даже не сделала попытки включить телевизор и ни разу не притронулась к персикам и черешне, что горой лежали у них на столе. Угрюмо сидели мы с ней на диване и дулись друг на друга. И обе знали, из-за чего.

– Ну что, Марию-то будем смотреть, или как? – начала я первая диалог.

– Не хочется, – буркнула Сью, – Пошли лучше к тебе на чердак.

– На чердак? Зачем?

– Нам необходимо серьёзно поговорить.

ГЛАВА 11

На чердаке было всё как всегда; пыльные ящики, доски, высокие козлы и рубанок, у которых всегда горой были навалены деревянные стружки. Обычно мы со Сью любили валяться в этих стружках; но теперь нам было не до веселья.

Почти сразу по приходе на чердак я залезла в большой ящик из-под фруктов и стала думать. Сью тоже как-то насупилась и, найдя среди разного хлама круглое старое зеркало, облепленное паутиной, долго возилась с ним и наконец, протерев его тряпкой, подсела с ним ко мне.

– Повторяй за мной: клянёмся этим священным зеркалом говорить друг другу правду и только правду. А теперь задавай мне вопрос, чтобы я перед этим зеркалом смогла на него честно ответить.