Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове

Мы вернулись в Штаты в начале февраля, и у нас был месяц отпуска перед следующим этапом гастролей по Америке, который мы назвали «Кожа да кости». Эта поездка была направлена в основном на зарабатывание денег, поэтому из шоу убрали все лишнее, оставив только необходимое: Диззи Рид остался с нами, а Тедди и духовой ансамбль пришлось оставить дома, как и бэк-вокалисток. В середине концертной программы у нас была акустическая секция, в которой мы играли хиты из Lies и несколько каверов, например, на песню Dead Flowers. О большем я и мечтать не мог: наконец-то мы снова гастролировали как настоящая рок-н-ролльная группа оборванцев.

По моему мнению, эта концертная программа давала нам шанс показать миру песни из альбомов Use Your Illusion

в том виде, как их всегда представлял себе я. В тот день, когда я закончил записывать последнюю гитарную партию для этих альбомов, я ушел из студии с записью простой и сырой, еще до наложения синтезаторов, духовых и бэк-вокала. Я не забыл, как круто они звучали – так просто и мощно. Жаль, что у меня уже нет той записи и она не болтается где-нибудь в интернете. Поверьте мне, песни звучали так круто: это были совершенно другие звери, сильно отличающиеся от того, что получилось в альбомах. Я не собираюсь ворошить прошлое и представлять, что было бы, если… но в целом это были бы совершенно разные альбомы. В любом случае у нас появилась возможность представить эти песни в сыром и менее помпезном виде, с группой, уменьшенной до нормального размера… Я был очень этому рад.

Турне началось в Остине в Техасе в конце февраля, и первый концерт прошел хорошо, а потом мы снова влипли в неприятности. За первые несколько недель нам пришлось отменить четыре концерта из-за плохой погоды. В Сакраменто в начале апреля кто-то из зрителей бросил на сцену бутылку «Джека» и попал Даффу в голову, отчего тот потерял сознание. Это было так нелепо, не говоря уже о том, насколько это было опасно. Всякий раз, когда люди бросают на сцену какое-то дерьмо, чтобы получить ответную реакцию – думаю, это происходит потому, что рок-группы невероятно популярны, – происходит какое-то безумие. Никогда не понимал, чего добиваются люди, бросая на сцену предметы, которые могут причинить реальный вред здоровью. На тот момент мы отыграли около полутора часов, но концерт пришлось прекратить, потому что Дафф серьезно пострадал.

Я вызвался объявить зрителям, что они сами в этом виноваты. Когда я вернулся на сцену, меня радостно приветствовали, но, когда я сделал объявление, они не обрадовались.

– Из-за брошенной из зала бутылки Дафф потерял сознание и прямо сейчас едет в больницу, – сказал я. – Мы никак не сможем вернуться на сцену. Концерт окончен. Пожалуйста, уходите мирно и никого не трогайте. И не трогайте здание, черт побери.

Мы отменили шоу в Атланте, чтобы дать Даффу поправиться, а еще потому, что Акселя арестовали там во время гастролей с альбомом Appetite за то, что тот ударил ногой по голове охранника, который, как заявил Аксель, бил кого-то из зрителей. Дуг не поверил ни Акселю, ни охране, и, похоже, он был прав в отношении и тех и других.

Потом, в конце апреля, когда мы вернулись в Лос-Анджелес, Гилби сломал запястье в аварии на мотоцикле. Мы не знали, насколько все плохо, пока он не пришел на собрание группы в солидном гипсе.

– Ух ты, – сказал я. – Выглядит не очень.

– Когда тебе его снимут? – спросил Аксель.

Гилби выглядел очень подавленным.

– Через две-три недели.

– Вот черт!

– Знаю, чувак, – ответил Гилби. – Это полный отстой.

У нас уже были назначены даты концертов в Европе, начиная с двух выступлений в России – первых в нашей жизни, – которые должны были состояться уже через две недели.

– К черту, – сказал Аксель. – Давайте позовем Иззи.

Я был удивлен и счастлив узнать, что Иззи согласился… правда, меня совершенно сбило с толку то, что он отказался с нами репетировать, – хотя у нас и времени на это особо не было. Политическая ситуация в России в мае 1993 года оказалась слишком нестабильной, и концерты в Москве отменили, так что мы полетели в Тель-Авив в Израиле порепетировать с Иззи перед тем, как выступить там на стадионе «Хаяркон-Парк». Мы забронировали репетиционную студию в Тель-Авиве, и это стало целым приключением: там еще была студия звукозаписи, и, похоже, местные инженеры не верили, что это и правда мы, пока мы туда не пришли. Мы собрались в этом дешевом потрепанном местечке с очень домашней атмосферой – только иностранной, – и управляли им пожилые люди, причем очень крутые. Это было обычное репетиционное помещение со средним звукозаписывающим оборудованием, и там явно никогда не было таких артистов, как мы, так что хозяева пришли в полный восторг от нас, и потому это того стоило. Пришел Иззи… с дредами… и не сыграл ни одной песни. Так что мы сделали все, что могли.