Сласти-мордасти. Потрясающие истории любви и восхитительные рецепты сладкой выпечки

В сотейнике с толстым дном развести сахар в четверти стакана воды, поместить на небольшой огонь и прогревать, пока сахар полностью не растворится. Прибавить огонь и довести смесь до кипения; прогревать, пока карамель не приобретет темно-янтарный цвет, примерно 6 минут.

Снять с огня и очень осторожно влить сливки (карамель будет брызгаться!). Вернуть сотейник на минимальный огонь и готовить, помешивая, до однородности.

Добавить масло и мед, готовить, помешивая, 3 минуты. Снять с огня и сразу же всыпать натертый шоколад, тщательно перемешать. Добавить орехи, еще раз перемешать и выложить начинку на тесто. Разровнять поверхность, дать остыть до комнатной температуры, затем поместить в холодильник минимум на 3 часа, а лучше на ночь.

Торт «Трюфель-послевкусие»

Писатель Марк Твен и Оливия Лэнгдон прожили вместе тридцать шесть лет. После свадьбы Твен сказал своему приятелю: «Если бы я знал, как счастливы женатые люди, я бы женился тридцать лет назад, даже не тратя время на выращивание зубов». Твену тогда было тридцать два года.

Они были очень разными людьми. Сэмюэл Клеменс – это настоящее имя Марка Твена – вырос в небогатой семье и с юности сам зарабатывал на жизнь. Он начал свой трудовой стаж в редакции газеты, потом получил профессию лоцмана и плавал по рекам, затем решил добывать серебро. Потерпев фиаско, стал писать рассказы. И сразу прославился на всю Америку. Тогда-то он и влюбился в прелестную Оливию – дочь богатого капиталиста. Марк влюбился даже не в девушку, а в ее портрет. Приятель Твена показал ему медальон с изображением своей сестры и пригласил Марка погостить в своем доме. На второй неделе знакомства Твен сделал Оливии предложение. Марк нравился ей, но девушку смущали возраст ухажера (он был старше на десять лет) и его грубоватые манеры. К тому же у Твена за душой не было ни гроша. Впрочем, наличие у него писательского таланта Оливия не отрицала. Тем не менее девушка ответила отказом. Через неделю Марк снова сделал предложение. И снова получил отказ. На этот раз Оливия мотивировала его тем, что Твен недостаточно серьезно относится к религии. На это писатель ответил, улыбаясь в пышные усы, что по желанию Оливии он непременно станет хорошим христианином. В душе девушка уже была готова стать женой Твена. Только он об этом не догадывался. Решив, что его положение безнадежно, Марк уехал. Но по дороге на вокзал его коляска перевернулась. Твен сделал вид, что серьезно ранен. Его привезли обратно. Оливия вызвалась быть сиделкой и, выслушав еще одно предложение руки и сердца, наконец сдалась.

После свадьбы Марк старался не огорчать жену. Оливия была глубоко верующей, Твен читал ей по вечерам Библию, а перед каждым обедом произносил молитву. Зная, что жена не одобрит некоторые из его рассказов, он не показывал их издателям. Писал в стол, не опубликовав таким образом более пятнадцати тысяч страниц. Оливия была главным цензором Твена. Она первой читала и правила его произведения. Однажды пришла в ужас от выражения, которое употребил Гекльберри Финн, и заставила Твена убрать фразу. Она звучала так: «Черт побери!». Дочь Клеменсов – Сьюзи – говорила так: «Мама любит мораль, а папа – кошек».

Твен слушался жену во всем. Писал в одном из писем: «Я бы перестал носить носки, если бы она только сказала, что это аморально». Оливия называла мужа «седым юношей» и приглядывала за ним, как за ребенком. А он был уверен, что силу, энергию и детскую непосредственность ему помогла сохранить только Оливия.

Ливи гордилась чувством юмора мужа. Однажды, читая какую-то книгу, Твен хохотал на весь дом. Оливия спросила, какой автор так его рассмешил. Марк ответил, что не знает, но книга очень забавная. Ливи взяла ее, чтобы узнать имя писателя и прочла на обложке: «Марк Твен».

Юмор выручал писателя в самых безнадежных ситуациях. Он позволил Твену не опустить руки, когда выяснилось, что жена безнадежно больна. По всему дому и даже на деревьях сада Марк развесил веселые записки, чтобы рассмешить Оливию. На одном из посланий было дано указание птицам, когда им петь и насколько громко. Эта записка висела у окна спальни Ливи.

В жизни этого союза любящих сердец было много трагедий. Смерть детей, банкротство Твена. Марка спасал его врожденный оптимизм, Оливию – христианское смирение. Они не мыслили жизни друг без друга. Говорят, что Твен ни разу в жизни не повысил на жену голос, а она ни разу не устроила ему скандал. Твен был готов защищать супругу от всего света, однажды чуть не порвал со своим близким другом, который решил подшутить над Ливи. А она, оставив все домашние дела, отправилась вместе с мужем в кругосветное плавание: за Твеном, тогда уже «шестидесятилетним юношей», требовался постоянный присмотр.