Славный город Старый Ключ

Ртища, я тебе честно скажу, — чуть склонился доверительно вперёд, к собеседнику Корней. — Я очень доволен вашей работой, хоть из всей твоей группы ты единственный, кто хоть что-то понимает в том деле, которым занят. Но результативность вашего отряда на порядки превышает всё, с чем я раньше здесь сталкивался. Ты — лучший. И поэтому, если ты не против, я был бы готов продлить твой контракт ещё хоть на полгода вперёд. А лучше на год. И даже сходу, вдвое готов увеличить тебе жалованье.

— И даже в этом случае оно будет в пять раз меньше, чем получают местные, — с проскочившими в голосе едва заметными льдинками, внешне нейтрально проговорил Ртища.

— Наш егерь, на руки, в свою семью, получает меньше чем ты и твои рыцари. В среднем как раз в те самые два раза, — похолодевшим сразу голосом проговорил Корней.

Заминку рыцаря с ответом он сразу заметил, а просквозивший в ответе холодок окончательно всё расставил по своим местам. Рыцарь считал, что его обирают и недоплачивают. А это значило, что никакие разумные доводы он сейчас не услышит.

— «Блин! Опять на те же грабли, по тому же месту», — мысленно Корней длинно и грязно выругался.

Дурацкая действующая в городе практика оплаты труда работников, в очередной раз подсунула им подлянку.

— Вся остальная сумма из столь внешне высокого жалованья егеря идёт в его клан, на общие клановые нужды, — сухо проговорил Корней. — Ни у тебя, ни у твоих людей таких трат нет. И я уже устал всем и каждому говорить, что, в конечном счёте, распределяется его заработок не им, не его семьёй, и зачастую исключительно руководством его клана. И порой происходит так, то что кто-то зарабатывает, потом денег своих так никогда и не увидит. Они идут на нужды других. Это — форма социальной взаимопомощи, чтоб было тебе понятно.

Фактически, это ещё можно рассматривать как форму социального налога, который в нашем городе достигает и семидесяти, а порой, у особо везучих, и девяноста процентов от заработка работника.

Если не веришь, спроси у наших ребят сам. Особенно у тех, кто получает намного ниже, чем остальные. Золотой, два в месяц, навроде вас. А то и ещё меньше. Это как раз будут все остальные, которые регулярно отдают все свои честно заработанные немалые средства в клановые копилки и на руки им остаются сущие крохи.

Так что, ни об обмане, ни об обкрадывании вас со стороны компании не может быть и речи. Надеюсь, с этим всё ясно и вопрос снят.

— Понятно, — как-то безразлично хмыкнул сотник. — Значит, жалованье ты нам повышать не будешь. Что и следовало ожидать.

— Повышать? С какого бодуна, — возмутился Корней. — Тебе одному — легко. Ещё троим, четверым из твоей сотни, имена кои ты и сам знаешь, тоже согласился бы без разговоров. А остальным из твоего отряда, хренушки. И того что есть им более чем достаточно. Это я про тех двух маркитанток, что так тишком и прибились к вам и покидать ваш отряд не собираются. Или вы им платите из своего кармана? — вопросительно задрал он бровь. — Так сказать за определённые виды услуг…

А, — махнул он рукой, видя как построжало лицо парня. — Это ваши проблемы, под каким именем они у вас проходят по спискам: поварихи, прачки, или ещё как, и чем они там у вас занимаются.

— Может, кого назовёшь. Из тех троих, — поднял на него, опущенный было взгляд сотник, старательно уводя разговор в сторону.

— Пожалуйста, — хмыкнул понимающе Корней. — Боров Галкин, Куник Медвежат и Стерляг Речник.

Замысловатые имена, не правда ли? А скорее клички, чтоб скрыть истинные имена и фамилии. Причина, по которой вы на это пошли, пока это меня не касается, мне совершенно неинтересна, как и ваши грешки перед кем-либо. Но если судить по воинской подготовке, ты с ними одного поля ягодка. Поэтому вам четверым готов платить много больше и прямо сейчас.

И даже готов закрыть глаза на то, что настоящие имена двоих из вашей четвёрки Туковы, отец и сын, — вдруг кольнул он Ртищу холодным взглядом. — И условия их первоначального найма совершенно не соответствуют тем, на которых они сейчас работают. И место не соответствует нашим с ними предварительным договорённостям. Ещё там, в Кязиме, когда ещё сам Сидор с ними договаривался. И с этим тоже надо будет потом как-то разбираться.

Ну да Бог с ними, — внешне беспечно махнул он рукой. — За такую эффективность в работе на многое можно смело закрыть глаза. И честно тебе скажу, мне жаль будет вас потерять. Больно уж ваша четвёрка производительная бригада. Одни за сутки делаете то, что все остальные вместе взятые за месяц не делают. А это дорогого стоит.

— Так что, может, подумаете ещё раз? — с надеждой посмотрел он на сотника.

Не увидев в лице того ни малейшего отклика, горестно вздохнул.

— Жать. Ей Богу, жаль.

Последний вопрос. Уходишь один или со всем отрядом?

— С отрядом.

— Что и следовало ожидать, — тяжело вздохнул Корней. — Ещё раз повторю, очень жаль.

— А Туковы? — вдруг странно севшим голосов, напряжённо переспросил Ртища. Пристально наблюдая за Корнеем, он словно ждал от того чего-то, какого-то знака. — Думается мне, свой должок они вашей компании сполна отработали.