Следствие не закончено

И вот, припомнив этот приятно взволновавший тогда его разговор, Федор Федорович высказал несколько одобрительных фраз о трудовой доблести чествуемых стариков, а затем, как-то незаметно для слушателей да и для самого себя, перемахнул на славную историю старика Крайгорода. Так сказать, обобщил. Он красочно поведал притихшему залу, как воинственный настоятель монастыря, некогда стоявшего на месте исполкома, «старец Паисий со иноки, чернецы и ратные людишки», выдержал почти месячную осаду полчищ Золотой Орды и тем дал возможность князю московскому собраться с силами. И еще припомнил несколько исторических фактов, возвышавших город. Потом с гордостью огласил имена крайгородцев, прославленных на всю страну уже при советской власти. И, наконец, уловив в настороженном внимании зала и во взгляде Веры Костричкиной одобрение своим словам, Потугин закончил выступление таким патриотическим экспромтом:

— Пора, давно пора подумать нам, дорогие земляки, о том, как отпразднуем и какими достижениями отметим мы славную юбилейную годовщину нашего города, древнего по возрасту, но заново расцветающего на наших глазах!

Красиво сказал Федор Федорович, всех слушателей разволновал своими словами. Но…

«Слово не воробей: вылетит — не поймаешь» — мудрая это поговорка, и не зря наиболее осмотрительные ораторы больше всего опасаются стенографисток.

Особенно если высказывается человек, к словам которого люди привыкли прислушиваться: такому оратору полезно держать в уме и еще одну народную поговорку, несколько перефразировав ее: «Семь раз перепиши, один раз скажи».

Короче говоря, именно на этом торжественном вечере и был создан оргкомитет по проведению соответствующих мероприятий, достойно отмечающих восьмисотлетнюю годовщину Крайгорода.

В состав этого комитета гражданами были выдвинуты: Василий Васильевич Трофимов, два пенсионера из только что отчествованных — учитель истории Петр Ананьевич Костричкин и столь же престарелый актер Кондрат Средневолжский, еще вошел Антон Антонович Повидло, опекавший в Крайгороде коммунальное хозяйство. Ну, а возглавил этот совет ревнителей местной славы, естественно, сам инициатор — Ф. Ф. Потугин.

А когда несколько остывший Федор Федорович попытался уклониться от этой почетной обязанности, Трофимов ему сказал:

— Ну, ну, тебе и книги в руки: тут дело не в юбилее, а… Ба-альшое дело затеяли!

Причем, по обычной своей манере, непонятно как-то сказал Василий Васильевич: не то одобрительно, не то с насмешкой.

Зато значительно определеннее высказалась дома за ужином мамаша Федора Федоровича:

— Ты извини меня, Федор, но взвалить себе на плечи такую обузу!.. Вот что значит не посоветоваться с матерью; уж кто-кто, а родная мать…

Однако и Фелицата Ивановна, женщина мудрая и предприимчивая, поразмыслив за ночь, к утру изменила свое мнение.

— А ты знаешь, Феденька, если повести дело с толком… Надеюсь, ты помнишь, что сказал на последней сессии Верховного Совета наш Николай Николаевич?.. Забыл? Ай-яй-яй, хорошо, что я его выступление вырезала; оно у тебя в папке с резервными материалами. Так вот, Николай Николаевич тогда сказал: «Наша первоочередная задача — возродить былую славу области!» А из президиума ему подали реплику: «Давно пора!» И вообще, Федор, попомни мои слова: мы все больше и больше будем уделять внимания провинции! Да, да, да…

И тут же за утренним чаем Федор Федорович с помощью мамаши начертал план соответствующих мероприятий, чем снова удивил Василия Васильевича.

— Ты, брат, я смотрю, все рекорды оперативности хочешь побить! — сказал Трофимов, рассматривая план, уже отстуканный Фелицатой Ивановной на машинке.

— Время не ждет, Василий Васильевич! — сказал Потугин, наставительно качнув головой. — И я бы на твоем месте собрал кое-кого из актива, обсудили бы по-деловому, приняли решение и, не откладывая в долгий ящик…

— Постой, постой! — остудил оперативный пыл Потугина Василий Васильевич. — Ведь это дело, можно сказать, всенародное!

— Безусловно… Но вот один неглупый человек высказал такую мысль. — Декарт, если не ошибаюсь, — историю творят действительно не отдельные личности, а народы! Но на каждом этапе развития народ выдвигает из своей громады мудрых государственных деятелей!

К месту припомнил цитату Федор Федорович. Но Трофимова разве прошибешь красивой фразой?

2

— Эк ведь куда тебя занесло! — сказал Василий Васильевич.

Только человек, привыкший просыпаться с первыми лучами солнца, знает, как прекрасно раннее июньское утро, если перед рассветом на землю пролился благодатный дождь.

Удивительно приветливыми бывают в такое утро и первые лучи солнышка и не разгулявшийся спросонья ветерок. А трава и дремлющая еще зелень садов и обмытые ливнем крыши домов густо усеяны каплями, и каждая капля, вобравшая в себя крохотный лучик солнца, сверкает словно самоцвет.

Было именно такое утро, когда четыре приятеля сошлись на том месте, где за последний месяц сходились почти ежедневно. Стариков влекла сюда — на пустырь, недавно превращенный в строительную площадку, — осуществлявшаяся на глазах мечта и неулегшаяся жажда деятельности.