Слепой стрелок

— И за что. Ладно, я тебя услышал, — кивнул Скрипач, давая понять, что разговор окончен. — Поехали домой, а? Город, может, они сделали и неплохой, но я, как тебе известно, никогда не любил Оклахому.

* * *

Совещались в этот раз в женском номере, который был общим решением признан максимально комфортным. Собственно, всё обсуждение сводилось к тому, что Эри принялась настаивать на том, чтобы они с Бертой первыми посмотрели локацию Бетти, а остальные стали возражать — нет в этих смотринах никакого толку, надо сразу пускать Ита и Скрипача, потому что на них локации реагируют, а на обеих женщин — что-то не очень.

— На нас они, справедливости ради, тоже реагируют не очень, чтобы очень, — заметил Скрипач. — Мы же ничего толком не видим, только следы. И задержка эта шестиминутная ещё.

— Но вы видите хотя бы что-то, — возразил Саб. — Есть результат, пусть скромный. А девушки, при всей моей любви и уважении…

— А нам не показывают, — пожаловалась Эри. — И непонятно, почему.

Берта, до этого момента молча о чем-то размышлявшая, подняла голову.

— Есть у меня идея, почему нам не показывают, — произнесла она. — Но идея довольно странная, и не совсем логичная.

— Выкладывай, — вздохнул Фэб. — Лучше нелогичная, чем никакой.

— Они считают, видимо, что мы такие же, как они. Конкуренты. В борьбе за Архэ. Зачем нам что-то показывать? Вот и получается тотальный глухой игнор, — сказала Берта.

— Вполне логично, — заметил Кир. — Что тебе не нравится в этой идее, маленькая?

— Да то, что наблюдатели друг о друге не имеют представления, — ответила она. — Максимум, подчеркну, максимум — они считают, что есть девушки или женщины со схожими вкусами. И Эри, и мне, например, нравились всегда сухощавые мужчины. Да, Эри?

— Ну, мне вообще никто не нравился, но с натяжкой можно сказать, что да, наверное, — ответила та.

— Другому кластеру нравятся высокие голубоглазые брюнеты. Ален Делоновский тип. Высокий рост, чёрные волосы, голубые глаза, спортивная фигура. Вполне достойный вариант, разве нет? Такие мужчины нравятся многим женщинам, да, наблюдателям они нравятся несколько иным образом, но, опять же, ничего экстраординарного в таких вкусовых предпочтениях нет. Поэтому о какой ревности может идти речь, сами подумайте? Как можно ревновать к кому-то, о ком не имеешь представления?

Ит задумчиво посмотрел на жену.

— А мы? — спросил он. — Почему, в таком случае, нам что-то всё-таки показывают?

— Видимо, потому что вы — всё-таки Архэ…

— Вот спасибо, — хмыкнул Скрипач.

— А что, нет? — Берта повернулась к нему. — Да, вы Архэ. Измененные. Не искаженные, как те, которые погибли, или просто не были воссозданы, а измененные, но не критически, и сетевые инженеры ваше воссоздание одобрили, заметь. Ещё, кстати, момент — критерии отбора тех, кого воссоздадут, а кого отправят на вечное хранение… ладно, пока что не суть важно.

— Не хотел об этом говорить, но, видимо, придется, — Лин, доселе молчавший, поднялся. — У нас был ещё один наблюдатель, если вы не забыли. Точнее, у меня.

— Ты о Жанне? — повернулась к нему Берта. — Это очень спорно, рыжий. Более чем.

— Почему? — спросил тот.

— У неё был ребенок. Да, от другого человека, да, едва ли не насильно, но был. Неужели ты не допускаешь мысль, что ты не настолько плох, и что тебя нельзя было любить… ну, просто так? Не за то, что ты Архэ, а просто так? Потому что ты — это ты. Мне кажется, она любила тебя именно таким образом. Извини, для тебя это больная тема, и я бы не хотела…

— Всё в порядке, — ответил Лин. — Но мне кажется, что наблюдателем она всё-таки была. Пусть и в меньшей степени, чем Лена. Не будь она наблюдателем, она не наложила бы на себя руки, как мне кажется, после того, что случилось. Нет?

— Не знаю, — покачала головой Берта. — Не знаю, Лин. И по сей день ни я, ни вы, никто не знает, как это проверить. Есть у меня одна мысль, но тоже, знаешь ли, очень шаткая. Жанна родилась на планете, которую можно назвать входной. На той, где вы были воссозданы. А наблюдатели всегда появляются в мирах второго уровня, во время инициации, которую, по сути, провоцируют. Пусть отчасти. Так что я допускаю мысль о том, что она могла быть наблюдателем, но… уж точно не в такой степени, как Лена. Или как Эри.

— Ясно, — кивнул Лин. Кивнул, и сел, и опустил взгляд. — Наверное, это ещё хуже. Сейчас знать это всё, и думать про то, что случилось, в этом ключе.

— Так, хватит, — железным голосом приказал Саб. — Все услышали всё, что нужно, и поехали дальше. Какие будут предложения? Давайте говорить по делу, пожалуйста. Довольно уже рефлексировать.

Берта с благодарностью посмотрела на него.

— По делу предлагаю следующее. Попробуем исключить из этого уравнения и конкурентов, в нашем лице, и представителей Архэ.

— О, а вот и нас посчитали, — ухмыльнулся Кир. — Не, рациональное зерно в этом предложении есть. Согласен.

— Ты уже заранее согласен? — удивилась Берта.

— Почему нет? — удивился Кир. — Мне, признаться, поднадоело сидеть тут, и покрываться мхом. Утомительно, знаешь ли. Фэб, ты как? Сбегаем?