Слезы черной вдовы

- Ничего ты не пыталась! Тебе нравилось, что он за тобой ухаживает! Что увивается и ищет встреч! Ты кокетничала с ним! - Голос ее снова сорвался на плачь.

Светлана нервно фыркнула, пытаясь показать, насколько это абсурдно.

Нравилось ли ей внимание Леона, молодого красавца-князя? Может быть, в какой-то степени и нравилось - какая женщина осталась бы к тому равнодушной?! Но дальше невинного светского флирта это зайти не могло. Никогда и ни при каких обстоятельствах! Разумеется, если бы Светлана знала тогда о нежных чувствах Нади к Леону - не было бы и того!… Но как, в конце концов, она могла догадаться, что там на душе у сестры и с чем связаны ее очередные капризы?!

Чувствуя, что червячок сомнений все же грызет ее, Светлана поскорее ушла от щекотливой темы:

- Не пытайся сбить меня с толку! - жестко велела она сестре. - Зачем ты вызвала Павла сюда? Чего ты добивалась?

Из глаз Нади одним сплошным потоком полились слезы.

- Я была очень зла на тебя. Я хотела, чтобы Павел Владимирович приехал, застал в доме Леона и наказал тебя. Я хотела, чтоб тебе было плохо - да! Чтобы ты страдала хоть вполовину столь же сильно, как я!

- Как же ты, наверное, ненавидишь меня, - поразилась Светлана.

А Надя сорвалась, разрыдавшись пуще прежнего:

- А мне и правда есть, за что тебя ненавидеть, Светлана! Ты все это заслужила - сама заслужила. И я не о Леоне сейчас, ты заслужила это гораздо раньше! Так же, как и мама!

Но осеклась под взглядом Светланы. Должно быть, глаза ее и правда были страшны, потому что Надя невольно отступила и даже споткнулась, упав в кресло. А Светлана, нависнув над тем креслом, вцепилась пальцами в его спинку - чтобы только не сорваться и не ударить сестру:

- Твоя воля - ненавидеть меня, но не смей, маленькая дрянь, судить ни меня, ни маму! Не ты сидела подле него, не тебя он молил дать ему яд! Ты не знала, каким он был раньше, и не ведала в полной мере, во что превратила его болезнь! Ни ты, ни эта дура Хелена ничего этого не знали! Это она внушила тебе подобные мысли? Ты виделась с нею, отвечай?!

Надя глядела на нее круглыми глазами и, кажется, онемела от ужаса. Не сразу она поняла, что Светлана и правда ждет ответа.

- Ты про фройляйн Зойдель? Но я не виделась с нашей гувернанткой много лет… с самых похорон папеньки…

Светлана же немного остыла, поняв, что и правда напугала сестру. Мыслей у нее сейчас не было вовсе - была только сильнейшая злость, которую она пыталась унять всеми силами.

- Если и есть за мною грех, сестрица, то это мое лишь дело - но не твое, ясно тебе? - сказала Светлана теперь куда спокойнее. - И знай, что я вовсе не раскаиваюсь, что сделала это - сделала бы еще раз, если б понадобилось. А если ты еще хоть слово дурное скажешь о маме… клянусь, страдать ты будешь по-настоящему, а не среди шелковых простыней да парижских нарядов.

- По-твоему ты можешь заставить меня страдать сильнее? - Надя уже не плакала, а только нервно, будто в истерике, тряслась, проглатывая слова.

Светлана не хотела больше с нею разговаривать - не о чем. Она собиралась уж выйти из комнаты, но помедлила.

- Ты выйдешь за Григория Рейнера, - взвешенно сказала вдруг она, обернувшись через плечо. - Таково мое решение, как твоей опекунши.

- Нет… - без голоса, не веря, выдохнула Надя.

- Да, - хладнокровно повторила Светлана. - Смирись, ты выйдешь за него. Спешу тебя обрадовать, сестрица: Павел не оставил мне ни копейки, а значит, одной из нас придется выйти замуж за кого-то, кто сможет нас обеспечить. Либо тебе, душа моя, за Грегора, либо мне - за Володю Раскатова. И, знаешь, я замужем уже побывала.

- Нет… Светлана, я прошу тебя, очень прошу - не поступай со мною так…

Она бросилась, было, за сестрой, но Светлана уже вышла за дверь и захлопнула ее перед самым Надиным носом. Подперла плечом и начала поворачивать ключ в замке, не чувствуя и толики жалости.

Надя же, поняв, что ее заперли, с новой силой разрыдалась и принялась колотить по ней ладонями:

- Я не пойду за него! Ни за что не пойду… Ненавижу тебя Светлана, лучше бы ты и правда умерла! - И сама замолчала, опомнившись.

Но слова уже вылетели, и Светлана их услышала. Через дверь она чувствовала, как тяжело и взволнованно дышит Надя. Несколько мгновений она молчала, не зная, что и ответить, а потом нашлась:

- А ты подсыпь мне что-нибудь более действенное, сестрица. Глядишь, в следующий раз и преуспеешь.

И отошла от двери, за которой отчаянно рыдала ее сестра.

Глава XXX

Пьесы Чехова Кошкин так и не увидел, успев лишь на финальный поклон артистов. Солировала снова Зоя Ясенева, раскрасневшаяся за волнительный вечер, а оттого еще более красивая, чем обычно. Судя по всему, сегодняшняя ее игра была выше всех похвал, потому как только при Кошкине ее вызывали на бис четыре раза. В пятый раз тоже звали, но она не пошла, потому как заметила его, любующегося ею из-за кулис. Задорно подмигнула в ответ и, подхватив пышный подол сценического наряда, Зоя направилась к Кошкину:

- Ох, Степан Егорыч, до чего ж чудесная премьера. А вас почему не было?

- Дела, Зоя Марковна, увы, - он с чувством поцеловал ее ручку.