Слова, из которых мы сотканы

– Да, тот самый. Я не встречалась с ним до восемнадцати лет, потом он пришел на похороны отца. Но не стал задерживаться. Я видела, как он ушел. Так что да, я практически не имею представления о том, что случилось с моей матерью: то ли она сама прыгнула, то ли ее столкнули. Если она прыгнула, то я не знаю почему. Если ее столкнули, то это сделал мой отец. С годами я научилась не задавать особых вопросов по этому поводу. Я уже давно решила спрятать все это в маленькую коробку и забыть о ней.

Лидия соединила кончики пальцев и уставилась на них. Дин наблюдал за ней со своего конца дивана. Ему казалось, что она может заплакать, но она этого не сделала. Ее лицо казалось бесстрастной алебастровой маской.

Джульетта вошла в комнату с небольшим подносом, на котором стояли миска оливок, миска орехов кешью, миска чипсов и два бокала газированной минеральной воды. Джульетта покровительственно улыбнулась и расставила все это перед ними. Дин заметил, как Лидия неловко поежилась, наблюдая за ней.

– Спасибо, Джульетта, – сказала она необычно бодрым тоном, которым не пользовалась раньше.

Джульетта вышла из комнаты, и Дин повернулся к Лидии.

– Думаешь, это хорошая мысль? – спросил он.

– Какая?

– Насчет коробочки. Знаешь, спрятать и забыть?

Она пожала плечами и взяла несколько орешков.

– Понятия не имею, – сказала она. – Но не представляю, что еще я могла сделать. Я отдалилась от своей семьи. Мой отец умер. И даже если бы я знала, то какая разница? Ты меня понимаешь. Я бы по-прежнему осталась Лидией Пайк, осталась собой. Хотя, возможно, я бы знала, что мой отец был не просто жестоким и хладнокровным, нелюбящим старым козлом, но еще и проклятым убийцей.

– Интересно, если бы ты была там, когда это случилось, – задумчиво произнес Дин.

Она пожала плечами.

– Если бы я была там, то вычеркнула бы это из памяти. Абсолютно. Но, думаю, я могла быть там… Это я заключила из-за своей фобии.

– Какой фобии?

– Насчет краски. Понимаешь, я не выношу ее запах. Мама красила мою спальню, когда упала, когда ее столкнули или как там еще. Краска осталась у нее на руках. Наверное, я была там, потому что даже сейчас, если я чую свежую краску, начинаю сходить с ума. Мне хочется немедленно уйти. И вот почему…

– …ты изобрела твою специальную краску.

– Точно. Не для того, чтобы разбогатеть. Не для этого. – Она широким жестом обвела свой роскошный дом. – Я никогда этого не хотела. Мне просто хотелось выкрасить свой дом без приступов паники.

Дин набрал пригоршню чипсов. Он любил этот сорт чипсов и не пробовал их с ранней юности.

– Значит, скорее всего, ты была там, – продолжал Дин, не в силах выявить факты из этих смутных воспоминаний. – Это разумное предположение? Ты ведь помнишь запах краски? Он как-то связан с ее смертью? Должно быть, ты была там. Ты могла видеть, как это случилось. – Он знал, что давит на Лидию, вероятно, даже слишком сильно. Он наблюдал за ее реакцией, но ее лицо оставалось бесстрастным. Она взяла с ладони орешек и положила его в рот.

– Ты не думала о гипнотерапии или о чем-то в этом роде?

Тогда она рассмеялась, не весело, скорее, с нотками усталой безнадежности.

– Нет, не думала, – ответила она. – Прошлое в коробке, и все тут. – Она слизнула соль с пальцев и похлопала себя по бедрам. – Ладно, пошли.

– Куда ты меня ведешь? – поинтересовался Дин.

– Туда, где ты сможешь поесть. Я хочу раскормить тебя. Тебе нужно прибавить минимум семь фунтов, а может, и больше.

Дин грустно посмотрел на нетронутые оливки в маленькой стеклянной миске. Он чувствовал себя виноватым: маленькая азиатка все так красиво разложила для них. Он посмотрел на стакан минеральной воды. Дин не любил газированную воду, но выпил половину просто из вежливости. А потом он набрал еще одну пригоршню чипсов и встал.

Когда они проходили к парадной двери мимо кухни, Дин заглянул туда.

– До свидания, – сказал он Джульетте. – И спасибо за закуски.

Та лучезарно улыбнулась.

– Всегда пожалуйста, – отозвалась она. – Мы всегда рады вас видеть.

Лидия отвела его в ресторан под названием «Жаровня».

– Мне кажется, тебе не хватает мяса, – сказала она.