Случай из практики. Караванная тропа

Ургуш смотрел на нас во все глаза и явно подумывал о том, чтобы обратиться в позорное бегство.

-- Послушай, - обратился я к нему, - мы не причиним тебе вреда. Меня ты знаешь, а это -- Фергия-шади, волшебница с севера. Она помогает мне искать караван Оталя и, главное, Ориша.

-- Во-во-волшебница? - выговорил Ургуш. - Так это она прилетала вчера?

-- Нет, - сказала Фергия прежде, чем я успел помешать. - Я не умею превращаться в огромное крылатое чудовище. Это был Вейриш.

-- Фергия!

-- Что вы кричите? Я же правду говорю!

-- Да, но...

-- О Вейрише-шодане болтают всякое, - сглотнул Ургуш. - И кто-то вроде бы даже видел, как он... ну...

-- Да, это я прилетал, - терпение мое иссякло. - Надеюсь, ты понимаешь, что болтать об этом не следует?

Ургуш сперва закивал, потом помотал головой. Сложно было сказать, что он имеет в виду, но я надеялся, что рассказы его никто не воспримет всерьез. В том случае, если он вернется в Адмар, конечно.

-- Значит, вчера ты увидел Вейриша, то есть чудовище, и так хорошо спрятался, что он тебя не заметил, правильно? - спросила Фергия.

Ургуш снова кивнул.

-- Спорим, я догадаюсь, где ты укрылся? - усмехнулась она. - В отхожем месте, верно?

-- Именно, шади, - вздохнул он. - Я подумал, что чудовище не учует моего запаха в этакой вони, и угадал. Однажды я уже спасся вот так...

-- Должно быть, это связано с исчезновением каравана? Продолжай! Вернее, начни с начала: мы знаем, что Ориш выпустил птицу с запиской с половины дороги, как было условлено, и в тот момент всё шло, как подобает. Однако почему-то караван не пришел в Адмар в положенное время, хотя и побывал в этом вот оазисе... Что тут произошло?

Ургуш утер мокрый лоб грязной рукой и сказал:

-- Нас всех обманули. Спасся только я один, потому что... потому что слаб животом и не стал пить зелье, которым угощал нас Ориш-шодан!

-- Какое еще зелье? - удивился я. - Давай-ка, правда, расскажи с самого начала...

-- Все было, как говорит шади, - завел он, с опаской поглядывая на Фергию. У той в ладони горел синий огонек, вполне различимый при свете дня, и это нервировало Ургуша, однако и подстегивало его желание говорить. - Ориш-шодан отпустил птицу с запиской для своего многоуважаемого дяди. Она улетела, а он сказал: мы прошли уже половину пути, нужно отметить это. Но старшие караванщики ответили: никто не празднует рождение ребенка, когда он еще не появился на свет. Ориш-шодан замолчал и молчал долго, но когда мы пришли сюда, а до Адмара осталась неделя пути, снова повторил свои слова.

-- И на этот раз старшие согласились? - спросила Фергия.

-- Да, шади, согласились. В безопасности оазиса, да еще так близко к цели, можно позволить себе немного выпить. В Адмаре будет уже не до того... - он перевел дыхание и пояснил: - Ориш-шодан впервые ходил так далеко, и все понимали, что он хочет казаться взрослым, как остальные. Только он еще не знал, что дело не в вине и не в чем-то еще: пустыня или примет тебя, или убьет... И не думал: то, что он до сих пор жив, вовсе не его заслуга, а тех людей, что присматривали за ним по просьбе Оталя-шодана.

-- Я забыла уточнить, сколько лет этому Оришу, - взглянула на меня Фергия. - То есть я понимаю, что он юн, но мне бы поконкретнее.

-- Около пятнадцати, если мне не изменяет память, - ответил я. - Уже взрослый по здешним меркам, может вести дела от своего имени... и несет ответственность за эти деяния.

-- Вот оно что... Продолжай, любезный Ургуш, - кивнула она караванщику. - Вы, значит, пришли сюда, расположились, а что потом?

-- Мы не должны были сворачивать в этот оазис, - сказал он, - быстрее было бы пойти напрямик. У нас хватало воды и припасов, так зачем тратить время понапрасну? Но старшие, наверно, вспомнили, как сами были молодыми, а может, их заранее попросил Оталь-шодан... Они привели нас сюда. И Ориш-шодан сказал: я стал взрослым, я пересек Рассветную пустыню, а значит, все-таки нужно устроить праздник! Только для тех, кто был с ним в пути, и непременно сейчас, потому что разве Оталь-шодан позволит пригласить простых караванщиков, когда затеет торжества в честь племянника?

-- Так, пока всё понятно, - сказала Фергия. - И чем же угощал вас этот юноша?

-- Он сказал: вот бочонок, я вез его весь путь туда и обратно...

-- Вино скиснет по такой жаре, разве нет? Вейриш, что скажете?

-- Смотря какое вино, какой бочонок, - развел я руками. - Ты-то сам пробовал его, Ургуш?

-- Да, шодан! Как я мог отказаться? Но после первого же глотка кишки мои будто джаннай узлом завязал, и... - Ургуш поник. - Я не мог оставаться с остальными. Я слышал, как они веселятся и кричат здравницы в честь молодого Ориша-шодана, а сам не отходил от ямы до самого рассвета... Когда же сумел и пошел обратно, то удивился: караван уже собирался отправиться в путь, только не в сторону Адмара! Я хотел закричать и побежать следом, но что-то меня остановило...

Фергия выразительно хмыкнула.

-- Нет, не моя постыдная болезнь, шади, - услышал Ургуш. - Я увидел, что во главе становится Ориш-шодан, а не наш вожатый. А потом увидел на земле кровь.