Случай из практики. Караванная тропа

-- Буду знать... Ургуш, так в какую сторону отправился этот человек?

-- На закат, шади, - отозвался тот и вдруг скривился. - Дозволь отойти, чтобы не осквернить твой взор?..

-- Да уж, будь любезен, - буркнула она, и Ургуш скрылся в кустах.

12.

-- Вам что-то не нравится, не так ли? - спросил я, понизив голос.

-- Да. Мне непонятно, куда запропастился гонец Оталя. Зачем ему ехать на закат? Не найдя следов, он должен был вернуться к хозяину, правильно?

-- Конечно. Правда, если он обнаружил какие-то приметы и смог понять, в какую сторону ушел караван, то мог двинуться следом за ним.

-- Вы сами-то в это верите? - вздохнула она. - Не мог он узнать, куда понесло Ориша, если только...

-- Что?

-- Если только Ургуш не указал ему нужное направление. Или если гонец тоже участвовал в деле, а потому заранее знал, куда нужно двигаться. Но во второе мне верится слабо.

-- И мне, - кивнул я. - Да и в первое тоже. Для начала, даже если бы он ухитрился нагнать караван где-то в Полуденной пустыне... при условии, что тот не свернул, конечно, что бы он стал делать? У Оталя служат опытные люди, и этот гонец не мог не понимать, что в одиночку не сладит с караванщиками, они ведь тоже не первый год в пути, им приходилось отбиваться от грабителей! А если их перебили, и караван захвачен, то у него тем более не было шансов. Не самоубийца же он!

-- Вот-вот... Скорее, он поспешил бы назад, чтобы поскорее доложить Оталю, верно?

-- Более того, Фергия, он наверняка выпустил бы птицу с запиской! - торжествующе произнес я. - Она всяко быстрее всадника, и Оталь получил бы известие до возвращения гонца!

-- Но птица не прилетела?

-- Уверен, Оталь упомянул бы об этом, когда просил меня поискать следы. Он крайне внимателен к мелочам, и настолько важную деталь упустить никак не мог. Что вы улыбаетесь?

-- Да так...

Фергия покосилась на Ургуша: тот как раз вернулся к нам, постанывая и держась за живот. Вид у него был крайне жалкий, по смуглому лицу градом катился пот, и я подумал: если Ургуш не просто переел фруктов, а подхватил заразу, что вполне вероятно после нескольких нырков в отхожую яму, то жить ему осталось недолго. С другой стороны, он протянул больше трех недель, так что, может, всё обойдется. Такие хлипкие на первый взгляд люди частенько оказываются удивительно живучими.

-- Куда труп-то дел? - ласково спросила Фергия, и Ургуш споткнулся.

-- Ч-чей труп, шади?..

-- Гонца, чей же еще. И его верблюда, подозреваю.

-- Фергия, вы... - начал я, но она перебила:

-- Вы же чувствуете, Вейриш, не так ли? Даже запах отхожего места не маскирует трупную вонь. Здесь разлагается что-то достаточно крупное, потому я и спрашиваю о верблюде. Человека спрятать проще.

-- Но...

-- Никаких "но". Он сам сказал, что видел следы крови на земле, но караванщики не оставили тел. Так откуда запах? Вывод только один, - развела она руками. - Вряд ли Ургуш скинул тело в колодец -- где потом воду-то брать? - а вот его безотказное убежище пришлось как нельзя кстати, только на животное его не хватило... Правильно я говорю?

Ургуш осел наземь. Теперь лицо его сделалось пергаментным, он открывал рот, как выброшенная наземь рыба, пытался что-то сказать, но не мог выговорить ни слова.

-- Зачем ты убил гонца? - ласково спросила Фергия. - Неужели из страха? Или ты видел и знаешь больше, чем рассказал нам?

Долгое время царила тишина, которую нарушало лишь хриплое дыхание Ургуша и шелест пальмовых крон.

-- Они все были мертвые... - выговорил он наконец. - Все до единого...

-- О чем ты? - не понял я.

-- Караванщики... Я сказал, что Ориш-шодан опоил их. Всё так и было. Только это был не дурман, а яд. Они... я видел, как они умирали... - он поперхнулся и снова принялся хватать ртом воздух.

-- А кровь на земле ты придумал? - спросила Фергия, присев на корточки напротив этого несчастного.

Угриш кивнул несколько раз, потом пояснил:

-- Я видел что-то, но не знаю, может, это было вино, а может, кого-то рвало кровью. Их всех рвало, пока они не умерли...

-- Ничего себе... - пробормотал я. - На этот раз ты точно не выдумываешь?

-- Нет, шодан, нет... - заскулил Угриш, вцепившись в клочкастую бороденку. - Я, наверно, поседел, когда понял, что их отравили, а я спасся чудом! Меня тоже тошнило, но...

-- Но тебя спасло то, что ты выпил всего один глоток.

-- Страшнее всего было утром, - прошептал он.

Глаза у него были совершенно безумные, и я подумал: уж не свихнулся ли бедняга от жары? Может, его оставили в оазисе, потому что он начал кидаться на людей? Жестоко, но... не посреди пустыни ведь бросили. А везти с собой полоумного -- значит подвергать опасности всех остальных...

-- Почему? - спросила Фергия. - Что случилось?

-- Они встали, - выговорил Ургуш. - Представь, шади: они лежали, скорчившись, совсем мертвые, не дышали, и мухи уже начали садиться им на глаза, но они не шевелились. И запах... А потом Ориш-шодан что-то сказал, и они встали и пошли, не отгоняя мух...

-- И звали тебя? - уточнила она.