Случайность - 2 (ЛП)

─ Она была баскетбольным менеджером парней всего один сезон, потому что каждую ночь после выездного матча, ей приходилось вымывать сопли Брэди из своих волос. Он всегда сидел позади нее, независимо от того, на какое место садилась она, и харкал в ее волосы.

─ Если ты знал об этом, почему ничего не сказал?

Уэстон выглядел задетым:

─ Ты права. Я должен был сделать что-нибудь. Много чего. Особенно для тебя.

─ Ты сделал.

─ На десять лет позже, чем следовало бы. Как сказала Фрэнки.

─ Лучше поздно, чем никогда. Ты не можешь спасти мир. Мне просто интересно, если ты видел все это и был так против этого, почему позволял этому продолжаться?

Он посмотрел вниз:

─ Может быть, я трус.

─ Ты не трус.

─ Может быть, я был им, до этого момента.

Брэди проходил мимо и присвистнул, осуждая:

─ Все еще возишься с ней, Гейтс.

Уэстон схватил Брэди за футболку и повернулся, прижав его спиной к шкафчику, рядом со мной. Я вздрогнула и отступила назад. Глаза Брэди расширились и в эту долю секунды, это было, будто мы оба думали, об одном и том же: что Уэстон будет делать дальше.

─ Если Карма не надерет тебе задницу, это сделаю я, ─ обезумев, сказал Уэстон, с хрипотой в голосе.

─ Что, черт возьми, с тобой случилось? ─ крикнул Брэди.

Я дотронулась до руки Уэстона, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет учителей.

─ Уэстон? ─ сказала я, пытаясь сохранить голос спокойным. ─ Уэстон. Отпусти его.

Дикие глаза Уэстона медленно расслабились, и он разжал руки, отпуская футболку:

─ Если когда-нибудь его поведение настигнет его, это будет его Карма. Как мы отреагируем ─ это уже наше, ─ дыхание Уэстона замедлилось, а плечи расслабились. Брэди быстро отошел, поправляя рубашку и качая головой из стороны в сторону, будто он хотел или даже мог нанести ответный удар. Все, что у него было ─ это его слова, и даже он знал это. Вот почему он использовал их так жестоко.

Студенты только остановились, думая, что вот-вот случиться драка, но она закончилась так быстро, что никто не успел собраться и привлечь больше внимания. Как будто ничего не случилось, все продолжали идти на занятия, минуя друг друга, как две противоположные реки, следуя тем же путем, что и всегда, не зная, почему.

─ Извини, погорячился.

Хрипы, которые до этого момента было едва слышно, теперь стали более заметными. Уэстону стало сложнее втягивать воздух.

─ Твой ингалятор с собой? — спросила я.

Он кивнул, вытащил его из кармана, потряс баллончик, размером с ладонь, и сделал затяжку. Он поцеловал меня в голову, затем ушел, не сказав больше ничего, за исключением покашливания, когда он шел по коридору.

Через стекло, окружающее библиотеку, я видела несколько студентов, которые уставились на меня. Я покачала головой и пошла в класс.

В стенах нашей старшей школы были слабость, грусть, пафос и гордость, и они все летели вниз, по одной дороге, на скорости сотня миль в час, к концу, к которому мы не были готовы. Студенты, которые едва могли запомнить, что нужно принести свои пальто домой из школы, хотели вырваться в жизнь как взрослые. Часть меня была рада, что мне пришлось постоять за себя так долго. Без их матерей рядом, большинство моих одноклассников не имели ни малейшего представления, как сбалансировать свою чековую книжку или сколько нужно принять Tylenol и как часто.

В школе с нами нянчились, ругали и говорили когда есть. Мы даже вынуждены были поднимать руку для разрешения выйти в уборную.

Через несколько недель мы сможем свободно набирать кредитные карты и студенческие (образовательные) кредиты, или подписывать контракты на квартиры, которые мы не в состоянии себе позволить, потому что нас учили, как учиться, а не как жить. Это была одна маленькая вещь, которую я всегда ценила в своем воспитании, но никому бы ее не пожелала. Я бы никогда не хотела вернуться назад в детство. Я всегда была взрослой во многих отношениях, но было трудным просто приспособиться к тому, что у меня теперь есть родители и парень, который сильно хотел позаботиться обо мне.

Все эти мысли исчезли, когда мое внимание привлекли плакаты на стене. Они были блестящие, и буквы, написанные на них, гласили FIRE AND ICE BALL (балл огня и льда) и БИЛЕТЫ В ПРОДАЖЕ! Судя по возбужденной болтовне в коридорах, было очевидно, что выпускной бал приближался, так же, как сам выпускной и лето. Энергия в коридорах приближалась к своему пику. Усевшись за свою парту, я стала думать о Уэстоне и о звуке, который он издавал, когда пытался дышать. Я немного знала об астме, но Уэстон не делал из этого проблему.

Я вытащила телефон из кармана, посмотрела на мои сообщения, и нажала на его имя. Это казалось самым легким вариантом, чтобы спросить об этом. Звонок прозвенел, но я держала телефон на коленях, так что все равно набрала:

"Тебе лучше?"

":) Хей. Да? А что?"

"Просто спрашиваю. Ты вроде как хрипел. "

"Нет.;)"

";)"

Телефон плавно скользнул обратно в мой карман, и возбуждение от нарушения правила, не пользоваться сотовыми, охватило меня, когда Миссис Бэрроуз уже начала урок.