Случайный попутчик

– Не так, Тень! Слушай! Я скажу тебе, рабыня Тень, то, что не понимают и не знают многие лучшие из лучших чугов. Это – мое доверие тебе, Тень! Запомни: не Император рождает Империю, а Империя рождает Императора. Запомни это. – Тень поклонилась. – У тебя нет, и не было детей, Тень, – сочувственно произнес Кинжал Империи, внимательно следя за выражением ее лица. Лицо Тени осталось равнодушным. – Судьба обделила тебя: ты не знаешь, что делает женщину матерью. – Кинжал Империи словно хотел обидеть ее, задеть, унизить. Он не подозревал, что Тень не знала этих чувств – ведь она изжила их, валяясь под надсмотрщиком. – Не знаешь – и могла уже никогда этого не узнать. Я – мужчина, отец многих детей, объясню тебе, я много наблюдал. Не рождение ребенка делает у нас женщину матерью, Тень. Стать матерью она учится, оберегая, охраняя ребенка, иногда даже от его отца. Так мы живем, чуги. Мать не только кормит, учит и защищает своего ребенка от врагов внутри дома, она делает гораздо большее, то, что только она и может сделать – она отпугивает его беспокойные ночные тени, которые имеют над каждым из нас темную власть. Это ее Долг… Она выполняет его своей любовью, которую ее ребенок мало ценит и почти всегда забывает оплатить. Я много убивал, Тень. И все, кто умирал от моей руки, если могли, умирая, звали свою мать. У них были хорошие матери. Твое сердце пусто. Я изменяю твою Судьбу, Тень! Я дарю тебе одного ребенка. Ребенка Империи. Императора! – Тень вздрогнула, подняла глаза, увидела огонь, зажегшийся в глазах Кинжала Империи. – По ночам ты, рабыня Тень, будешь матерью Императора, оберегающей его сон. Матерью. Никто не может научить тебя этому, Тень. Никто. Научись этому сама! Вот это – твой Долг. С этой минуты и до твоего последнего удара сердца».

И Тень научилась – когда Император засыпал, она бесшумно выскальзывала из ниши и садилась на мягкий ковровый пол слева от двери опочивальни. Слева, потому что, заметила она, большинство людей, входя в помещения и осматриваясь, сначала поворачивают голову направо, открывая левую сторону шеи, ту, из которой с особенной силой хлещет горячая кровь, кровь вскрытых кровяных жил.

Беспокойные тени почему-то особенно часто приходили к Императору на рассветах. Тень подползала к изголовью ложа, раскидывала, как крылья, руки над головой Императора, и он безмятежно спал. А она улыбалась.

Заступая на пост на закате Светила, еще до возвращения Императора в опочивальню, утром она покидала нишу после его ухода, отдыхала в общем для всех дворцовых рабынь подвальном зале, а после уходила в темноватый внутренний дворик дворца на тренировку. Шесть по пять бросков ножа каждой рукой в мокрую глиняную голову-мишень. Шея – глаз – висок – глаз – шея – висок. Пять по пять приседаний с коротким толстым бревном в руках. Шесть подсечек каждой ногой твердого бревна. Три по пять подбрасываний вверх этого бревна – ей нужны сильные руки, плечи и ноги. Десять ударов каждой рукой по гладкому, как шея, торцу бревна. Десять молниеносных выпадов ножом кадык.

Монотонность тренировок не утомляла ее дух – она обдумывала услышанные в спальном зале разговоры других рабынь. За прошедшие годы она много узнала об устройстве дворца – непростом четырехэтажном здании с запутанными коридорами и подвалами, построенном века назад прежними Императорами на крутом насыпном холме – высоко над столичным городом. Еще она многое узнала о дворцовом этикете, правилах для кухонных рабынь и прислуги, о случавшихся во дворце событиях. И еще больше – историй о Судьбах рабынь, разнообразных и неповторяющихся, как короткие, очень короткие и длинные цветные нити из которых были сотканы ковры в опочивальне Императора. Рассматривая изнанку этих ковров во время уборки опочивальни, Тень заметила, что красота их рисунков и яркая пестрота всегда оборачивается большим числом маленьких и больших узелков, шероховатостью и грубостью обратной стороны красоты. Это наблюдение взволновало и растревожило Тень своим скрытым смыслом, но она не могла понять – каким.

Кто-то – Тень не знала, кто это – конечно, следил за ней, за правильным исполнением ее работы, но кто бы он ни был, этот господин, он никогда не говорил с ней. И вообще, она снова разучилась разговаривать вслух, и, может быть, это помогло, продлило ей жизнь: она прошла испытание – не так давно, около года назад, однажды поздним вечером зайдя в опочивальню и заперев дверь изнутри, Император неожиданно подошел к дверцам ее ниши, замаскированным под запертые резные дверцы одежного шкафа.

– Тень, выйди на свет, – негромко произнес он. Впервые за годы он обратился к ней. Он знал ее прозвище!…