Смелая

Он также невероятно, глупо ревновал. Я не знаю, как я могла бы изменить ему, потому что я была зависима от него в поездках, еде, крове… но независимо от этого, он слетал с катушек, если я посмотрела на официанта, так что я научилась успокаивать его. И вот как вы попадаете в насильственные отношения: когда вы начинаете действовать таким образом, чтобы не расстроить другого человека или не разозлить его. Ты отдаешь контроль над собственной жизнью, по крупицам, по крупицам. Постепенно, пока в один прекрасный день ты не спрятала так много себя, что потерялась.

Если человек слетает с катушек даже при упоминании о влюбленности или бывшем или чем-то еще, стоп-сигнал. Уйти. Быстро. Собственничество только усугубится. Сократить потери и залог.

Я так не сделала. Однажды я встала с кровати, и Уильям посмотрел на меня и сказал: «Остановись». Я остановилась. «Стой спокойно». Я стояла неподвижно. «Теперь обернись». Я обернулась, задаваясь вопросом, что происходит. «Что это за перевернутые треугольники наверху твоих ног?» Что? Я пошла смотреть в зеркало в полный рост, а затем я поняла, что он имел в виду. Или думал, что поняла. То, что произошло в тот момент, случается со многими девушками. Я перестала видеть себя собственными глазами. Я сейчас видела себя через больные глаза Уильяма. Вдруг его реальность с моими треугольными бедрами стала моей. Щелкай пальцами. Все происходит быстро.

Снова мужчина говорил мне, что я несовершенна. Будь я взрослой женщиной в тот момент, я бы просто указала, что треугольники были там, где мои ноги встретились с моими бедрами, но хотя я жила как взрослая, я технически еще была ребенок. Когда жизнь велика и страшна, девушка контролирует только свою пищу и тело. Многие ошибочно думают, что расстройства питания – это тщеславие. Поверь мне, нет тщеславия там, где пушистые волосы покрывают все тело, потому что оно пытается оградить вас от голода, нет ничего тщеславного в том, чтобы блевать и держать перед собой пальцы в блевотине, нет тщеславия, когда ты так напилась, что едва можешь дышать. Анорексия и булимия обычно начинаются с похудения, но дело вовсе не в теле Дело в голове. Страх несовершенства в этом гребаном обществе становится бунтом одержимости. Так что я делала то, что было запрограммировано в нашем культе перфекционистов. С каждым фильмом, который я видел, с каждым журналом, который я читала, я узнала приемы и правила. Я загорелась. Вот в чем вся чертовщина. Программирование начинается со дня рождения. Оно лежит в тебе, и когда ты на нуле – наносит сильный удар.

Мои ноги перешли из действующей части тела в разряд самых ненавистных. Вдруг все, что я видела, были ноги из перевернутых треугольников. Они должны быть под контролем! Их нужно было уничтожить! Как я могла не видеть это гротеск?!

Я начала борьбу с треугольниками бедер с удвоенной силой. Уильям купил мне скамейку для степ-аэробики. Я купила кассету Шер с тренировками, проигрывала ее снова и снова и снова, от четырех до шести часов в день, без звука. Нирвана играет на повторе, пока я поднимаюсь и опускаюсь, снова и снова. Я была одержима.

Уильям купил мне Мари Клэр, Гламур, Вог для «похудения-вдохновения». Когда я пыталась понять, как лучше всего оставаться худой, эти журналы очень помогли. Я вырезала так много фотографий, любых с супертощими ногами. Я сидела на унитазе. Из-за слабительных, которые я принимала и вырезала фотографии девушек, которые были тоньше меня. И я плакала. И я безумствовала. Время от времени шепот проникал через мою дымку. Ты не та, кто ты есть. Это не то, что тебя беспокоит. Это не твоя жизнь. Но это была моя жизнь. И я была в ловушке физически и умственно.

Примерно раз в три дня я позволяла себе поесть, обычно большую кастрюлю макарон.

Я никогда не была в состоянии похудеть ниже девяносто двух фунтов. По некой причине такой стала моя минимальная цифра на весах. Так как я читала о девушках, кто весил восемьдесят четыре фунта, я чувствовала себя неудачницей.

Я все время была истощена. Каждая унция моей энергии ушла на тренировки. Но во мне не могло быть несовершенства. Когда бы Уильям ни начинал унижать меня или кричать на меня бог знает за что, я засыпала почти мгновенно, роняя подбородок на грудь. Появился защитный механизм. Я активизировалась только на время занятий; остальное время я пыталась тренироваться мысленно. Бесконечно одинокое расстройство. Никто не может достучаться до тебя, особенно ты сама. Если твоя жизнь вертится вокруг придуманных «правил» о совершенстве, ты больше не в своем уме, ты слышишь только злые чужие голоса. Злые голоса снаружи становятся голосами внутри. И эти голоса полные ненависти. Как неприятные доски объявлений/разделы комментариев, но в твоей собственной голове постоянно. Суперзабавная штука, да?