Смелая

Подобное происходило снова и снова в фильмах, в которых я снималась. Как будто они на самом деле даже не видели меня. Я была просто девушкой, и было нормально плохо обращаться со мной. Но это не совсем нормально. Так что я сделала единственное, что могла. Я притворялась, что я одна из людей в моих книгах, персонажей, в которых я превращалась, когда читала в детстве. Я создала своего собственного персонажа в моей собственной версии фильма, который поселился в моей голове. Позже я поняла, что фильм в моей голове часто был намного интереснее, чем настоящий фильм, в котором я снималась. В конце концов, я пришла к тому, чтобы рассматривать это как своего рода проигрывание жизни других людей, наподобие того, что Синди Шерман делала с фотографией, трансформируя себя в других людей и другие жизни. Такой получилась моя попытка сохранить здравый ум, и роль, которой я больше всего наслаждалась.

В «Поколении Doom» мне пришлось сниматься в сцене секса втроем, которая на самом деле оказалась почти комичной, потому что мы все надели штаны и тапочки и просто издавали сексуальные звуки. На пленке это выглядело суперсексуально, но в реальной жизни у меня всплыли жуткие сексуальные ассоциации с сектой, которые я не могла четко сформулировать даже самой себе. В то время я думала, что язык фильма на 95 процентов состоял из выдуманного сленга. Несколько лет спустя я делала комментарий для DVD, и наконец, была достаточно взрослой, чтобы понять, что я говорила в фильме. Блин. Неудивительно, что мой отец преследовал Грэгга Араки на кинофестивале в Сиэттле и пытался его избить.

В январе 1995 года я отправилась на свой первый кинофестиваль «Сандэнс» с «Поколением Doom». Волнение повисело в тонком горном воздухе Парк-Сити. Некоторых людей настолько расстроил фильм, что они ушли с показа. Это была очень неоднозначная картина – не что иное, как небольшая порция нигилизма, чтобы выбесить людей. Мне понравилось. Несмотря на мой опыт на съемочной площадке, я подумала, что Араки и все мы, участвующие в этом фильме, создали что-то очень крутое и отличающееся. Я была номинирована на Лучшее Дебютное выступление на Индепендент Спирит Эвордз (как «Оскар» за независимые фильмы).

На Сандэнсе повсюду были адвокаты. Я не понимала, почему они все давали мне свои визитки. Я вспомнила дни, когда находилась в бегах, с троллями, ползающими вокруг, пытаясь охотиться на тебя. Я понятия не имела, зачем мне нужен адвокат. Я пришла в эту сферу через задний вход и из-за этого не знала «правил». Обычно приезжаешь в Голливуд, записываешься на занятия актерским мастерством, ходишь на мастер-классы в надежде, что агент выберет тебя, начинаешь со съемки в рекламе, проходишь весь путь до роли из одной строчки на телевидении, возможно, играешь труп или типа того, пробуешь себя в качестве звездного гостя, затем небольшая роль в инди-фильме, затем, надеюсь, большая, а затем Святой Грааль, главная роль в телешоу или фильме. Пока ты медленно поднимаешься по лестнице – обычно это занимает годы и требует много удачи – ты узнаешь, кто такие акулы. Но не я. Я была ребенком в индустрии и работала на уровне выше моего понимания. Так что я никогда не слышала сплетен о том, каких подонков избегать, кому доверять, если вообще доверять. Я была настолько невинна в интригах, мне просто не приходило в голову, что люди врут мне, что у них есть гнусные мотивы. Я не знала, что мне нужно бояться тех, кто улыбнулся и протянул мне руку.

Один адвокат на Сандэнсе, маленький парень в ковбойских сапогах, подошел ко мне и объяснил, зачем мне нужен адвокат. Он подписал со мной контракт и нанял мне агента, и началось.

Они сразу же засунули меня в фильм «Полли Шор», потому что мне нужны были деньги на аренду. Конечно, сыграв свою первую роль в фильме, люди начинают думать, что ты богат, но в действительности моей зарплаты хватало чуть больше чем на аренду крошечной квартирки, которую я делила с девушкой по имени Джулия. Она была шестифутовой коротковолосовой платиновой блондинкой, австралийского происхождения, которая звучала, как гигантский тукан, трещащий без умолку. Я любила ее.

Поскольку я теперь актриса, я все ждала, что почувствую на себе «актерскую лихорадку». Я читала о других актерах и их страсти к ремеслу и продолжала ждать, что страсть найдет на меня. Я так любила кино, мне нравилось, как шли сцены, и что мы могли создавать вещи, которые влияют на людей и формируют умы, но лихорадка не приходила.

Несправедливость, которая сопровождала меня как актрису, вызывала во мне протест. Ты знаешь, каково это – идти на собеседование и стресс / дискомфорт, который ему сопутствует? Теперь представь, что на твоем собеседовании ты должна сломаться и рыдать или маниакально смеяться, все время выглядя сексуально. Представьте себе, что тебя просят делать унизительные вещи, например, стоять и поворачиваться, чтобы они могли рассмотреть твое тело, группа мужчин, глядящая на твою задницу и сиськи, но притворяющаяся, что это ради роли.