Смелая

Я видела его брата Клиффа на похоронах и думала, что он был темнотой относительно света Бретта, и физически, и по характеру. Странно, но через две недели после похорон я пошла выпить кофе с Клиффом. Говорят, что статистически существует высокая вероятность того, что выживший партнер будет встречаться с лучшим другом или родственником умершего партнера. Я начала встречаться с Клиффом, который выедал мне мозг. Когда кто-то умирает, ваши отношения останавливаются ровно на какой-то стадии, так что я чувствовала, как я прошла от нуля до тридцати с Бреттом, а потом от тридцати до ста с его братом. Странно, но мужчины всегда были моими тихими гаванями в шторм, понимаешь?

Друг Бретта, у которого я собиралась остановиться, исчез через нескольких недель, и снова мне больше некуда было идти. Так что я осталась с Клиффом. Клифф унаследовал работу в звукозаписывающей компании своего брата, его ночной клуб, его девушку и его машину. Наверное, это было психологически непросто. Я знаю, что так было для меня. Я смотрела на него и представляла, что он был моей потерянной любовью. Мы оба нуждались друг в друге, как в связи с Бреттом.

Я стала серьезнее относиться с Анонимным Переедающим, потому что Клифф был также трезв и состоял в анонимных наркоманах. Мне сильно помогло. Меня назвали тост-девочкой, потому что первый год восстановления я ела тосты три раза в день. Мне нужно было их есть, и я плакала каждый раз, когда ела, потому что я чувствовала, как мое тело расширяется, и мой мозг сходит с ума от жирности. Я вела в то время дневник, который наполнился ужасными, сумасшедшими, подлыми каракулями типа «гребаная жирная задница», написанными тысячу раз. Я думаю, вместо того чтобы блевать по-настоящему, что я никогда не умела, меня выворачивало на страницы.

После того как Бретт умер и после того как я присоединилась к Анонимным Переедающим, я начала настоящее дело своей жизни: рассматриваю вещи, изучаю их со всех сторон. Двенадцать шагов Анонимных переедающих в основном такие же, как у Анонимных наркоманов. Конечно, я не продвинулась дальше десятого. Эти последние два шага говорят о регулярной молитве и духовном пробуждении, а я не хотела иметь ничего общего с Богом. Рана в тот момент была слишком свежа, чтобы бередить ее.

Через три недели после убийства Бретта я стояла перед тренажерным залом, ждала моего друга Джоша, снова плача по Бретту. В тот момент рыдания превратились в, своего рода, постоянно подтекающие слезы, поэтому я просто стояла там, подтекая, когда женщина подошла ко мне и спросила, актриса ли я.

Если бы она была мужчиной, возможно, я бы не сидела здесь прямо сейчас, потому что, если ты красивая девушка в Лос-Анджелесе, бесчисленные мужчины подходят и говорят: «Ты актриса?», просто чтобы проверить, могут ли они переспать с тобой. Но поскольку это была женщина, я оказала ей некоторое доверие. Я сказала, что нет.

«Ну, ты хочешь быть актрисой?» Нет.

Мне только исполнилось двадцать. Мое представление об актерах основывалось на стереотипах, что актеры эгоистичны, одержимы собой, жаждут славы. У меня была одержимость из-за моего расстройства, но не все остальное. У меня никогда не было дыры в душе, которая может быть заполнена только внешними вещами, включая славу. Я знала от Уильяма, что вещи не могут сделать меня счастливой. В глубине души я знала, что счастье – это внутренняя работа. Оказалось, женщина была другом-продюсером режиссера по имени Грегг Араки, знаменитого инди режиссера, о котором я не слышала. Грегг повсюду искал исполнительницу главной роли в его предстоящем фильме «Поколение Doom» и еще не нашли ее. Я колебалась, но дала женщине свой номер. Они звонили около недели, пытаясь связаться со мной. Мой друг Джошуа по Классу 1999 убедил меня пойти встретиться с киношниками.

Наконец-то я с ними встретилась. Мне пришлось углубиться в Долину за пределами Лос-Анджелеса. Я помню, что не хотела ехать так далеко. Но, спросив, сколько денег мне заплатят (10 тысяч долларов), я поняла, что этого было достаточно для первого, последнего взносов и депозита, чтобы снять комнату в доме. Мне хватало на то, чтобы поехать в Париж и посетить летний дом императрицы Жозефины, замок Мальмезон. Мне не пришлось бы возвращаться в холодный, дождливый Сиэтл, к отцу. Решающие факторы в том, чтобы стать актрисой, свелись три: папа, Париж и отсутствие дождя.

Я познакомилась с режиссером, он показался мне веселым, заразительным человеком. Прослушивание началось. Один из звездных актеров присутствовал. Араки сказал мне, что они должны проверить нас на искру. Актер лег на диван. Меня заставили лечь на него. Он лежал на спине, и у него была эрекция. Я ее чувствовала. Я не винила его, ведь довольно тяжело выдержать такой тест на искру. Представьте, что с вами происходит подобное на собеседовании.

Я сделала то же самое, что и всегда. Я выскользнула из тела и поплыла к потолку. Между нами вспыхнула искра. Я получила роль Эми Блю.

Началось