Смерть перед свадьбой

Затем мы втроем поспешно поднялись на господский этаж, направились к спальне леди Стэплфорд и в нерешительности остановились у двери. Наконец я, сделав глубокий вдох, решилась громко постучать. Ответом была тишина. Я постучала еще раз. На этот раз открылась дверь спальни Риченды.

– Какого дьявола вы тут дубасите в такой ранний час? – поинтересовалась она.

– Мисс, пожалуйста, вернитесь в свою комнату, – попросила миссис Мерион.

– Рори, это ты там? – прищурилась Риченда. – Что происходит? Почему вы столпились у спальни моей мачехи?

– У нас есть основания полагать, что она плохо себя чувствует, – сказал Рори.

– Тогда чего вы тут прохлаждаетесь? – Риченда решительно пересекла коридор и распахнула дверь леди Стэплфорд.

Нам всем в ноздри ударил крепкий запах рвоты, и мне лишь усилием воли удалось удержать на месте съеденный за завтраком омлет. Риченда шарахнулась назад, а мы с Рори шагнули вперед.

Леди Стэплфорд лежала на боку, скрючившись в три погибели. Одеяло и простыня были смяты и скомканы так, будто она металась в кровати. Пятна рвоты были на постельном белье, на ее ночной рубашке и даже на полу. Но страшнее всего оказалось ее лицо – Рори отдернул штору, и на леди Стэплфорд упал солнечный свет из окна. Ее лицо было белое как бумага, а черты искажены предсмертной агонией.

Рори, открыв окно, высунулся наружу, и его тоже вырвало. Для верности я подошла к вдове и прикоснулась к ее лбу – он был ледяной. Сомнений не осталось: леди Стэплфорд умерла.

Отступив от кровати, я обо что-то споткнулась и чуть не упала. Это была чайная чашка, пустая. Она валялась на полу рядом с блюдцем. Когда Рори выпрямился наконец и отвернулся от окна, я молча указала ему на чашку. Наши взгляды встретились, и по его глазам я прочла, что он понимает всю серьезность происшествия.

– Идемте, миссис Мерион, – сказал Рори. – И не забудьте запереть эту спальню.

– Как это запереть?! – всполошилась еще больше экономка. – Нам нужно здесь все привести в порядок ради этой несчастной леди. Нельзя, чтобы родные и близкие увидели ее такой!

Рори, обняв миссис Мерион за плечи, увлек ее к выходу из комнаты.

– Сначала нам придется телефонировать в полицию, – сказал он. – Надо сообщить, что здесь совершено убийство.

Глава 16. Недоверчивость аристократии

С ключом миссис Мерион рассталась крайне неохотно, но Рори все же удалось им завладеть и запереть спальню леди Стэплфорд. После этого экономка стремительно удалилась, побрякивая связкой, словно боялась, что у нее отберут и остальные ключи.

– Видел чашку? – спросила я Рори.

– Она могла ее поопр-рокидывать, когда… того… ну, ты в кур-рсе…

Ясно было, что он сильно разнервничался, поскольку опять превратился в истинного шотландца.

– Когда умирала? – подсказала я.

– Ай, – кивнул Рори, глядя себе под ноги. – Ты не должна со мной р-разговар-ривать.

– Я думаю, в критических ситуациях можно пренебречь барьерами между классами.

– Ты, лэсси, сама не р-разумеешь, о чем толкуешь.

Я пренебрежительно тряхнула головой:

– Экономка, наверное, пошла докладывать графу. Идем за ней.

Рори странно на меня посмотрел:

– А не должен ли кто-нибудь сообщить мистеру Бертраму, что его мать мертва?

– Ах да, Бертраму…

Рори вздрогнул, когда я назвала младшего Стэплфорда просто по имени.

– Конечно, – продолжила я. – Тогда ты иди за миссис Мерион, а я – к Бертраму.

– Да, ваше высочество, – сказал Рори и, развернувшись, быстро зашагал прочь.

Я еще не меньше минуты простояла у закрытой двери, размышляя о том, что находится за ней. Мне уже было известно, что убийство у Стэплфордов – недобрая фамильная традиция, поэтому я не сомневалась, что там свершилось очередное злодейство в соответствии с чьим-то преступным замыслом. Леди Стэплфорд не вызывала у меня симпатии, но она была матерью Бертрама, а кому как не мне было знать, что такое потерять кого-то из родителей. И я, решив отдать дань уважения покойной ради ее сына, вознесла безмолвную молитву, которую мой отец столько раз читал у смертного одра наших односельчан. А затем я отправилась искать Бертрама.

Он все так же сидел за столом в гостиной. Тот факт, что он не последовал за нами с Рори и миссис Мерион, меня ничуть не удивил – Бертрам, человек импульсивный, был склонен отрицать темную сторону любых событий до последнего. Впрочем, ему пришлось этому научиться – ведь он жил под одной крышей с братом, который убил их родного отца. В общем, Бертраму не нравилось смотреть в лицо жестокой правде.

Он встал из-за стола, когда я вошла.

– Эфимия, с моей матушкой все в порядке?

Я сделала несколько шагов вперед и взяла его за руки:

– Мне так жаль, Бертрам… ваша матушка умерла.

В этот самый момент порог гостиной переступил Рори – и увидел нас, стоящих близко друг к другу, его ладони в моих. На лице Рори мелькнул гнев, и хотя в следующий миг оно приняло подобающее случаю скорбное выражение, от меня не ускользнула искра ревности в его глазах. Честное слово, в тот момент у меня возникла лишь одна мысль: «Только не сейчас!»