Смерть перед свадьбой

Бертрам, охнув, отпустил мои руки и осел на стул. Рядом откуда ни возьмись оказался Ричард Стэплфорд, оттеснил меня и положил ладони брату на плечи.

Я только теперь заметила, что в гостиной гораздо больше народу, чем было, когда мы отсюда уходили.

– Мужайся, Берти, – сказал Ричард и гулко сглотнул. – Мы оба уже знаем, каково это – терять близких. – Он еще крепче сжал плечи Бертрама. – Все будет хорошо. Эй, Рори, принеси ему еще бренди.

Я слушала его и закипала от гнева – мне прекрасно было известно, насколько фальшиво сочувствие этого человека, но Бертрам почему-то смотрел на брата с искренней благодарностью. Потом он кивнул – вернее, наклонил голову, пытаясь незаметно сморгнуть слезы, – и проговорил, снова вскинув взгляд на Ричарда:

– Какая трагедия. Она была еще совсем молода.

«Не настолько молода, насколько ей хотелось выглядеть в чужих глазах», – мелькнуло у меня в голове возражение.

– Мы должны почтить ее память, – сказал Ричард. – Может, перенесем свадьбу Риченды?

– О нет, – покачал головой Бертрам. – Матушка не одобрила бы. Она очень ждала этих торжеств. – Последние слова он выдавил через силу, будто у него сдавило горло, и подоспевший Рори протянул ему бокал. – Если не возражаете, мне надо немного побыть одному, – продолжил Бертрам. – Сделайте кто-нибудь одолжение – вызовите врача. Как только он даст заключение о смерти, я займусь организацией похорон.

– Конечно, Берти, конечно. Иди к себе, – кивнул Ричард.

– Прошу прощения, – вмешалась я, – но, полагаю, так быстро решить все вопросы не получится.

– Почему? – нахмурился Бертрам.

– Боюсь, леди Стэплфорд убита.

По гостиной пронесся шепоток – все заинтересовались.

– Как… как можно так говорить?! – выпалил Бертрам. – Кто, по-вашему, мог желать смерти моей матушке?

Я попятилась, пробормотав:

– Не имею представления.

– Вот именно! – гневно подхватил Бертрам, сжимая в руке бокал. – Потому что ни у кого не было причин ее убивать! Буду благодарен, если в дальнейшем вы станете держать свои фантазии при себе!

Ричард смотрел на меня, заломив бровь.

– Простите этого молодого человека, ваше высочество, – прозвучал у меня за спиной голос графа. – Он очень расстроен.

– Разумеется, – кивнула я, обернувшись к Крысоморду. – Но должна заметить – и мои слова подтвердят ваша экономка и лакей господ Стэплфордов, – что, судя по всему, леди Стэплфорд перед смертью выпила какао или чай, который ей принесли на ночь ваши слуги.

– И что же тут удивительного? – спросил граф. – Я и сам пью на ночь какао.

– Да, но вы, по-моему, в добром здравии.

– О, вы хотите сказать, кто-то злонамеренно подсыпал яд в ее напиток? – мрачно нахмурился граф. – Я думал, наш юный Бертрам неверно вас понял, но вы и правда намекаете на убийство, а именно – на отравление?

Миссис Мерион коснулась его рукава:

– Ваше сиятельство, я заведомо выражала беспокойство по поводу свежести устриц.

К графу мгновенно присоединилась графиня:

– Вероятно, нам следует послать слуг проверить, не стало ли дурно еще кому-то из гостей?

– Отличная идея, – пошла я на компромисс. – Но следовало бы и за врачом послать.

– За кем? За юным Пиявочником? – поморщился граф. – Он в наших краях единственный фельдшер, и у него молоко на губах не обсохло!

Графиня потрепала мужа по руке:

– Его фамилия Трип, и это весьма сведущий в своем деле молодой человек. Уверена, он будет рад помочь. А теперь кто-то должен доставить печальное известие Риченде. Думаю, она еще не встала. Вопреки тому, что сказал Бертрам, я сомневаюсь, что будет прилично при таких обстоятельствах продолжать приготовления к свадьбе.

– Нужно также найти камеристку леди Стэплфорд, – сказала я, и у меня в голове вдруг живо нарисовалась картина: Сюзетт удирает, прижимая к груди драгоценности мертвой хозяйки.

– Конечно, – кивнула графиня, – вы совершенно правы. Возможно, камеристка прояснит для нас это недоразумение. – Она взглянула на Мэри: – Поставь бокал и беги искать камеристку. Скажи ей, пусть явится в кабинет миссис Мерион.

Смертельно бледная Мэри, оставив бренди на столе, неловко встала, сделала книксен и поспешно вышла из гостиной. Я потихоньку последовала за ней.

– А вы, моя дорогая, будучи близкой подругой Риченды, несомненно, лучшая кандидатура для того, чтобы сообщить ей печальную весть и узнать ее дальнейшие намерения.

Я обернулась с робкой надеждой, что графиня взывает не ко мне. Но надежда не оправдалась.

Глава 17. Пунцовые щечки невесты

– Ведьма! – взвизгнула Риченда. – Она нарочно это придумала, чтобы мне досадить!

– Она умерла мучительной смертью, – сказала я.

Мы стояли в спальне Риченды. Невеста была облачена в оливковый пеньюар и не менее оливковую ночную рубашку – этот цвет ее не только не красил, но и плохо сочетался с пунцовым цветом лица.