Смерть по-соседски

Она не спала. Скорее, это был обморок или нокаут, подобный тому, в котором я побывал недавно. Ее пульс был чуть медленнее моего, но она была жива. От сердца немного отлегло, и, чувствуя что-то горячее, подкатившее к самому горлу, я упал рядом и засипел. Возможно, это был смех, уже не вспомнить, но если бы в тот момент кто-нибудь услышал меня, то наверняка бы решил, что я не в себе. После стольких злоключений, когда я уже не надеялся даже выжить, вдруг находится Катя Ефимцева! Та самая Катя, ради которой я затеял эту, как оказалось, смертельно опасную игру с Мурейко. Что я чувствовал в тот миг, когда понял, что это именно она? Не знаю. Гордость дикаря, завалившего огромного вепря, или звериную радость тигра, справившегося с медведем, да и какая разница? Катя была жива, я, в каком-то смысле, тоже, и черт меня подери, если это не победа!

Смех, точнее сип, прекратился сам собой. Я осторожно дотронулся до ее лица. Девушка шевельнулась, и я увидел огромный синяк, покрывавший всю левую сторону красивого лица. Она открыла глаза и первые несколько секунд непонимающе смотрела на меня, потом ее глаза стали округляться, и она уже открыла рот, когда я успел вставить пару слов:

– Катя, это я, Валентин.

– Валентин?! Валентин?!! Валентин!!!

– Да, Катя. Надо выбираться. Ты знаешь, где мы?

Она покачала головой, не отрывая взгляда от моего изуродованного лица, словно пытаясь узнать парня, которого видела единственный раз, да и то несколько лет назад. Я встал с пола и протянул руку, помогая ей подняться. Рука у девушки была худенькой и слабой. Она встала, и мне пришлось подхватить ее, иначе она бы тут же упала.

– Ой, голова! – она скривилась, как от зубной боли.

– Ничего, это ничего, главное, что на месте, – попытался я пошутить, осторожно ведя ее под руку к двери.

Мы вышли в безлюдный коридор. Должно быть, когда-то это было здание администрации какого-то завода, ныне заброшенного по причине ненужности и рыночных отношений. Смущало, что в помещениях не везде были окна, а там, где они все же имелись, изнутри виднелись ржавые, но частые решетки. Надо было искать выход, но у меня было еще одно неотложное дело. Крестик, который я хотел найти во что бы то ни стало. Но последовавшие вскоре события заставили меня изменить свое решение.

Где-то в здании раздался далекий хлопок, напоминающий звук захлопывающейся двери, и вслед за этим мы услышали чьи-то, пока еще далекие шаги.

– Нужно спрятаться, – шепнул я, наклонившись к девушке. Она была невысока ростом и едва доходила мне до плеча.

Катя подняла на меня свои глаза, которые были такими же голубыми, как у ее отца. Не говоря больше ни слова, я повел ее за собой, держа за руку, словно опасаясь, что она сбежит. Комната, в которой я нашел ее, не подходила по причине полной негодности двери, и мы стали открывать подряд все двери, ища ту, которая имела ключ, щеколду или что-нибудь в этом роде. Такая дверь нашлась, и, проскользнув в комнату, в которой окна также были зарешечены, я закрыл ее на защелку, придвинув для верности тяжелый стол. В комнате стало темно. Я не понимал, почему в окна не падает свет, и единственное, что приходило в голову, так это то, что сейчас уже ночь, а это означало, что я почти весь день пролежал без сознания. Хорошо же меня огрели, если умудрился столько поспать. Хотя, вполне возможно, сказались две бессонные ночи, так непохожие друг на друга.

Прислонившись к двери, мы вслушивались в приближающиеся шаги. Идущих, по меньшей мере, было двое или трое, я никак не мог определить, хотя, в сущности, это не имело значения. Сейчас я не одолел бы даже пятилетнего ребенка, если бы тому вздумалось набить мне морду. Катя прижалась ко мне, и я почувствовал, как она трясется. Стараясь, чтобы мой шепот не выдал, что и мне не до пения, я прошептал:

– Все нормально, Кать. Нас не найдут. Подумают, что сбежали, и не станут здесь искать. В конце концов, все, что им нужно было, они уже получили. Ну, или почти все.

Если бы я еще сам верил в то, что говорю! Но надежда умирает последней, а после того, как нашлась Катя, умирать и вовсе не хотелось. Шаги приблизились, в какой-то момент вдруг показалось, что они затихли прямо возле двери, за которой мы прятались. Но это было обманчивое впечатление. Такое же, как медленно ползущий высоко в небе самолет. Шаги прошли дальше, и я медленно выдохнул – теперь мы знали, в какой стороне надо искать выход. Но с этим нужно было повременить, и время показало, насколько я был прав. Меньше чем через минуту послышался яростный крик. Кричал мужчина, и мне кажется, я знал, в чем была причина.

Громко стуча ботинками, кто-то побежал по коридору. Затем снова раздался дикий крик, и я догадался – нашли тело, пришпиленного к вентилю Санька. Я поймал себя на мысли, что пытаюсь вспомнить слова какой-нибудь молитвы, но советское образование давало о себе знать. Ничего, кроме «Отче наш, иже еси на небеси» в голову не приходило. Я вновь наклонился к девушке: