Смерть, ритуал и вера. Риторика погребальных обрядов

В самое последнее время один из ярких примеров чего-то подобного обнаруживается у тех людей, которые испытали так называемые «околосмертные переживания»[547]. Само это выражение, часто обозначаемое англоязычной аббревиатурой NDE — near-death experience, вошло в употребление из книги Раймонда Муди «Жизнь после жизни»

[548]. Описание этого состояния как идеального типа полезно, хотя и следует помнить, что одни люди будут переживать только часть свойств, а другие могут говорить, что их опыт не поддается описанию. Мы сталкиваемся с образом «мертвого» человека, который слышит, как другие говорят о его смерти, в то время как он чувствует себя умиротворенно и слышит какой-то звук. Человек движется по темному туннелю, переживая то, что кажется «внетелесным» опытом (который часто технически обозначается как ВТО), и встречает уже умерших людей. Он сталкивается с непредвзятым «существом света», которое излучает любовь и заботу; пересматривает свою прошлую жизнь, подобно популярному сюжету тонущего человека, у которого «жизнь проносится перед глазами». Затем, подойдя к какой-то границе или пределу, он узнает, что не может пройти, возможно потому, что время еще не пришло. Он должен вернуться к прежней жизни и, может быть, рассказать другим о своем опыте. После выздоровления человеку рассказывают, что происходило вокруг, пока «он был мертв», и это соответствует его собственному переживанию этого события. Далее человек, как считается, меняет отношение к жизни и не боится смерти.

Таким образом, мы обнаруживаем людей, которые, возможно, вполне буквально были мертвы и благодаря медицинским технологиям и умениям воскресли. Теперь они осознают свою цель и понимают, что смерть их больше не пугает. Одержав победу над обычным жизненным опытом, в том числе смертью, они не только выжили, но и могут рассказать позитивную историю триумфа, способную вдохновить многих других. Здесь снова имеет место набор переживаний, которые можно интерпретировать с точки зрения мотива отраженного завоевания.

Переживание близости к смерти не является чем-то сугубо современным; примеры подобного опыта встречаются в исторических текстах[549], хотя именно современные медицинские техники реанимации сделали его более вероятным. Среди шайенов, одного из племен Великих равнин Северной Америки, распространена вера в то, что некоторые люди могут впасть в состояние, подобное коме, в котором их дух отправляется в деревни мертвых, откуда возвращается на землю, исполненный историй о своих переживаниях

[550]. Существуют такие описания и у сото из окрестностей реки Беренса[551]

, но особенно интересно, как влиятельный антрополог Ирвинг Халлоуэлл описывал их представления о смерти. В конце 1930‐х он отмечал, что сото выделяют различные виды отношений со смертью, включающие сны и путешествия в страну мертвых, совершаемые теми, кто считался мертвым во время такого опыта. Одно из описаний, которые он приводит, содержит большинство деталей, которые теперь, полвека спустя, скорее можно рассматривать как часть околосмертного переживания: дорога, точка, за которую нельзя перейти, яркий свет и послание — вернуться в мир людей и готовиться к реальному окончательному путешествию[552].

Вернемся к более современным авторам. Особенно интересно в околосмертных переживаниях то, как они используются для доказательства существования посмертной жизни. Муди, который ввел термин «околосмертные переживания», также предостерегает тех, кто хочет использовать эту идею для идеологических целей. В своей книге он критикует определенные типы парапсихологов, ученых-скептиков и христианских фундаменталистов[553]. Провокационно он предполагает, что лучший способ понять околосмертные переживания — сравнить их с развлечением. Он предполагает, что кто-то всерьез интересуется паранормальным именно потому, что это увлекательно. Такие люди могут не считать это развлечением как таковым, но здесь мы имеем дело с той же ситуацией, исходя из которой закон классифицирует, например, гадалок как артистов. Кроме того, развлечение мы обычно понимаем как разновидность игры, творческой игры, которая характерна как для детей, так и для взрослых мыслителей, будь то ученые или философы, мыслительная гибкость которых, своего рода игра, и ведет к открытиям.

Именно ко второму моменту Муди привлекает внимание. Здесь он обнаруживает у парапсихологов, ученых-скептиков и христианских фундаменталистов ошибку. Проблемы возникают, потому что они хотят использовать определенные явления, в том числе околосмертные, в своих идеологических интересах. Другими словами, они идеологически или теологически политизируют эти переживания, стремясь интерпретировать их как обоснование своего мировоззрения. Такое положение вещей может их удовлетворять и «доказывать» что-то или по меньшей мере обосновывать присутствие мистического или сверхъестественного мира или (в случае ученых-скептиков) его не-существование, но споры завершаются их взаимной самоуверенностью.