Смерть служанки

— Я не знаю, господа, почему вы снова послали за мной. Но я могу по крайней мере высказаться по поводу предыдущих обвинений. Вы сочли меня виновным в этих трех случаях, потому что ваши методы и знания устарели. — В ответ послышались гневные возгласы. — Пожалуйста, выслушайте меня, джентльмены, хотя я не сомневаюсь, что вам не терпится обвинить меня в каком-то другом, неизвестном мне деянии. Во мне вам не нравится не противопоставление Галена Парацельсу или не тот метод астрологии, который я предпочитаю, — вся беда в том, что мы с вами расходимся по основным принципам медицины. Например, я против непрерывного кровопускания, которое, по моему разумению, только ослабляет пациента, равно как я считаю невозможным следить за течением болезни, разглядывая бутылки с мочой.

Президент с трудом утихомирил разбушевавшихся слушателей.

— Доктор Форман, — в гневе произнес он, — вряд ли вы помогли себе в отношении последней жалобы. — Он взял лист, который показал собравшимся. — Здесь сообщается, что вы вмешиваетесь в дела других людей недостойным для врача способом. Здесь у меня жалоба сэра Уолфорда Барнеса, известного купца, в которой он сообщает, что сначала вы предположили, что горничная его дочери была преднамеренно убита, а затем позволили себе поехать в деревню, нарушили границы его собственности, сплетничали в местной таверне и завершили ваши деяния допросом одного из слуг по поводу смерти девушки. Мы ждем ваших объяснений.

Значит, вот в чем дело. Сэр Уолфорд и в самом деле не терял времени даром. Вряд ли он это сам придумал, решил Саймон. Опять же, вряд ли это работа Оливии или ее недоумка-мужа. Скорее всего, инициатором всех этих жалоб выступил Фрэнсис Даун.

— Мы ждем, доктор Форман, — повторил президент.

— Не сомневаюсь, меня заклеймят, прежде чем я открою рот, — сказал Саймон. — Так что я постараюсь быть кратким. Мертвую девушку, которую выловили из реки, совершенно случайно принесли в мой дом. Я узнал в ней пациентку, которая обращалась ко мне примерно четырьмя месяцами ранее. Осмотр убедительно показал, что она беременна и что до того, как утонуть, была связана. Это я и сообщил на следствии, хотя вызвал, как мне показалось, недовольство коронера, которому приговор насчет преднамеренного убийства пришелся явно не по душе. Через несколько дней я попал в деревню, Стратфорд-Сен-Энн, где я задержался на ночь, чтобы с утра отправиться по делам в Ипсвич. Опять совершенно случайно, — соврал он, — я узнал, что эта самая девушка будет похоронена здесь, в деревне, на следующий день. Кстати, сплетничал в таверне не я, а мой слуга. Как вы догадываетесь, там только и говорили, что об этой трагедии. Я же отправился спать.

— Похороны девушки состоялись, как раз когда мы собрались тронуться в путь, и священник, доктор Джеймс Филд, узнав, что я врач и нахожусь в данное время в деревне, послал за мной и задал много вопросов, касающихся симптомов утопления, на которые я, как мог, ответил. Он опасался, что девушка совершила самоубийство и потому не может быть похоронена на церковной земле. От него я узнал, где живут родители бедной девушки, и забежал к ним, чтобы выразить свои соболезнования. Я не считаю, что таким образом мог нарушить неприкосновенность владений сэра Уолфорда. Это все, джентльмены. Я теряюсь в догадках, где здесь повод для жалобы.

Президент едва сдерживался.

— Разве вы не видите, доктор Форман, что вы тут кругом лезли не в свое дело? Вы не должны были осматривать девушку. Вряд ли вас вызвали бы в качестве свидетеля на слушании, если бы вы сами не напросились. И даже если ваш визит в эту деревню и был, как вы выражаетесь, «случайным», — с отвращением продолжил он, — вы уже внесли свою лепту в это дело, и дальнейшее вас не касалось. Должен честно признаться, я не верю, что вы оказались в Эссексе случайно, думаю, вы поехали туда преднамеренно. Сэр Уолфорд считает, что вы собирались продолжать вмешиваться в его дела.

— Выкиньте этого парня вон! — завопил седой бородач под аплодисменты присутствующих. — Похоже, он получил свои знания где-то под забором! — Другой пробормотал, что он вообще не доверяет так называемым врачам, которые обучались за границей.

— Так вы не возражаете, джентльмены, что на этот раз мы должны лишить доктора Формана лицензии на врачебную практику? — спросил президент. — Голосуйте обычным порядком.

— Благодарю вас, джентльмены. Вы зашли слишком далеко, доктор Форман, и от имени Совета и надзирателей Королевского колледжа врачей я объявляю, что с данного момента вы лишаетесь своей лицензии на практику. На этот раз вам вряд ли удастся апеллировать в высшие инстанции. Сэр Фрэнсис Уолшингхэм умер, и какой бы способ воздействия на него вы не использовали раньше, вряд ли вам удастся так же переубедить его приемника, сэра Роберта Сесила, и заинтересовать его вашими делами. Его точка зрения на ересь и некромантию хорошо известна.

— Не менее хорошо известно, что его позиция еще должна быть утверждена королевой, — заметил Саймон, дрожа от злости.

— Вы понимаете, что все это означает? — ледяным тоном спросил президент.