Смерть в Раю (СИ)

– А с того, что не придёт он, – парировал Дик, потирая уставшие глаза – видимо, снова всю ночь работал, разыскивая адреса свидетелей по делу Астайле. Такое трудолюбие порою сильно впечатляло Лазара, а иногда даже беспокоило. Они с Диком стали отличной командой: Лазар – ищейкой, Морис – его справочной. А ещё они уважали и ценили друг друга, в то время как все остальные просто не понимали этой близости. Кое-кто за глаза поговаривал, что Дик любовник Лазара, но остальные знали, что это не так, а потому подобные сплетни коллеги не слишком жаловали.

– Я не собираюсь ждать, когда Ривье соизволит дойти сюда, Морис. Как только я получу повестку, я сам ему её вручу, лично в руки, или в зубы – это уже как получится.

Дик посмотрел на экран монитора и разочарованно усмехнулся.

– Не кипятись ты. Наш мистер недотрога чист как стёклышко, и сдаётся мне, что на адвокатах своих собаку съел. Ты осторожнее с ним, Лазар. Такой, если что не так, живо на тебя жалобу накатает. Потом сам не обрадуешься.

Бергот по-дружески похлопал Мориса по плечу, мол, не впервой, переживу, прихватил с его стола кусочек плитки шоколада Nestl'e с орехами и, пережевывая его, отправился в кабинет Оберфота.

***

Эмиль Ривье жил в собственном двухэтажном кирпичном доме, находившемся за чертой города. Подъехав к белым кованым воротам, похожим на огромное кружево, Лазар вышел из машины и осмотрелся. Улица была пустынна, где-то далеко лаяла собака, а вокруг шумели высокие тополя, привычно сгибаясь под порывами холодного зимнего ветра. Маленький садик за забором-сеткой выглядел безупречно ухоженным, но вялым, как большинство садов в период зимнего ненастья.

Бергот поёжился и, запахнув плотнее куртку, направился к калитке – там он нажал на кнопку звонка, но из дома никто не вышел. Лазар постоял на промозглом ветру более пяти минут, напряжённо следя за лёгкими серыми шторами на окнах дома, но те оставались неподвижны. Какое-то шестое чувство подсказывало Берготу, что в доме кто-то есть, и он снова позвонил – уже настойчивее. Когда живёшь далеко от города и других людей, шанс, что тебя ограбят или убьют высок. Опыт подсказывал Лазару, что не нужно торопиться и лучше терпеливо подождать. Он не ошибся. Через какое-то время входная дверь приоткрылась, и на веранде появился юноша, почти мальчик: белокурый, с карими глазами, в джинсах и накинутой на узкие плечи белой куртке, подбитой овечьим мехом. В руках юноша сжимал сотовый телефон и настороженно смотрел на незваного гостя.

– Вы от господина Сен-Шаля? – робко спросил он и, не дойдя до калитки три шага, остановился.

Лазара передернуло от этого имени, только самый последний невежа в этом городе, в этой стране и в мире не знал имени премьер-министра Артуа Сен-Шаля. Фамилия довольно редкая и благородная, но вот репутация. Говорили, что он большой любитель до невинных юношей, хотя по сути, его никто ещё не поймал с поличным. Лазар отчего-то кивнул, следуя скорее интуиции, чем голосу разума, и мальчик облегчённо улыбнулся, открыл калитку, пропуская его во двор.

– Вы простите, что я не сразу вышел, – сказал он, краснея от пристального взгляда синих глаз. – Эмиль сказал, что вы приедете за мной только в семь, а сейчас пять. Я позвонил ему, но у него разрядился сотовый.

– Ривье нет дома? – спросил Бергот, разглядывая юношу и размышляя, сколько тому лет. Пятнадцать? Меньше? И почему он так заливается краской, смущённо моргая глазами? Смазливое нежное личико. Был бы в борделе проституткой – платили бы много.

– Нет, – засмеялся юноша неловко, – он на работе. Но скоро должен вернуться. Мы подождем его или поедем уже?

Лазар понял, что надо быстрее вникать в суть разговора, а иначе в нём заподозрят шпиона. Он осмотрелся вокруг, потом улыбнулся мальчику искусственной натянутой улыбкой.

– Подождём. Мне всё равно нужно поговорить с ним. Как тебя зовут?

Юноша переменился в лице и отступил от Бергота на шаг, теперь с подозрением поглядывая на него. Вероятно тот, кто должен был приехать за ним, его имя знал.

– Т-тай, – с запинкой сказал он. – Так вы… не от господина Сен-Шаля?

«А он смышлёный малый», – подумал весело Лазар, и со вздохом достал из-за пазухи удостоверение полицейского. Когда Бергот показал его юноше, тот сильно побелел и в ужасе попятился, но сделав три шага, так и остался стоять, глядя на Бергота во все глаза.

– Я следователь. Из полиции. – Лазар убрал удостоверение в карман. – Ты чего так перепугался? Я не вор и не убийца.

– И-из по-лиции? – вырвалось у Тая так, что казалось ещё немного – и он заплачет.