Смерть в сумасшедшем доме

– О да! Наш приют предназначен только для детей. Когда они вырастают, их переводят в дома для умалишенных взрослых, но мы следим за тем, чтобы наши подопечные отправлялись в самые современные заведения, основанные на принципах, схожих с нашими – забота, сострадание, физическая культура и несложный труд, который дает душевнобольным людям ощущение собственной значимости и полезности. Иногда их учат жить самостоятельно во внешнем мире, но в случае с Софи это было невозможно – она провела всю жизнь в доме умалишенных. Ведь если родная мать не желает самостоятельно заботиться о ребенке, никто не сумеет ее переубедить, верно?

– Я думаю, она еще не определилась, – глядя в мою сторону, сказал Рори.

Девочка с бантом убежала от меня к другим детям, катавшим обручи. Молодая женщина в черном ободряюще мне улыбнулась – мол, идите к нам, – но я покачала головой. Мне и так было неуютно из-за нашей с Рори лжи, а от веселых криков больных детишек сделалось еще хуже. Один маленький мальчик повернулся ко мне лицом, и я сразу увидела, что он отличается от нормальных детей: у него были прекрасные ясные глаза и страшная перекошенная ухмылка. Я поспешно вернулась к Рори.

– Давайте зайдем в дом, – предложила миссис Мейсон. – Я покажу вам, как у нас все устроено. Большинство наших подопечных играют или выполняют несложную работу, так что мы постараемся их не беспокоить, чтобы у них не возникло чувство, будто за ними наблюдают.

Я улыбнулась – жуткие байки о Бедламе, похоже, давно ушли в прошлое.

Внутри здание оказалось таким, как я и ожидала. Там были просторные дортуары для мальчиков и девочек младшего возраста, а также отдельные комнаты для воспитанников постарше, чьи родители могли себе позволить более щедрые взносы, чтобы обеспечить своим отпрыскам уединение.

– Большинство детей предпочитают находиться в общих спальнях, – заверила нас миссис Мейсон.

Кроме дортуаров, мы заглянули в не менее просторные классные комнаты, где для детей подыскивали занятия в соответствии с их способностями. Здесь повсюду было много света, свободного пространства и царила жизнерадостная атмосфера. Миссис Мейсон сказала, что их заведение основано на квакерских духовных ценностях и главная цель наставников – внушить подопечным ощущение, что каждый из них является частью большой, дружной и счастливой семьи.

– Почти идиллическое детство, о котором многие здоровые дети могут только мечтать, – искренне сказала я.

– Но не забывайте, что у многих наших воспитанников восприятие мира сильно искажено. То, что вам кажется спокойной обстановкой, их может раздражать. К таким детям нужен особый подход.

Я печально кивнула.

– А что с ними происходит потом?

Миссис Мейсон грустно покачала головой:

– Для многих расставание с нами – тяжелейшая травма, и я им очень сочувствую. Но трудности взросления, искушения и желания, начинающие одолевать взрослых людей, требуют особых курсов терапии и условий содержания, которые мы не можем предоставить.

– Большое спасибо, что уделили нам время, миссис Мейсон, – сказал Рори; мы в это время сидели в кабинете сестры-распорядительницы и допивали чай. – Я думаю, моей кузине будет легче принять решение, если мы получим возможность взглянуть и на тот дом умалишенных, куда перевели восемнадцатилетнюю Софи.

– Ну разумеется, – кивнула миссис Мейсон. – Я запишу вам адрес. – Она черкнула пару строчек на листе бумаги и передала его Рори. – Вы не представляете, как я расстроилась, услышав печальное известие о Софи. Она была такой чудесной девочкой, но, как говорится, господь рано прибирает к себе самых достойных.

Я звякнула чашкой о блюдце.

– О, прошу прощения, иногда я говорю невпопад, – смутилась миссис Мейсон. – Это вовсе не означает, что вашему ребеночку не уготована долгая счастливая жизнь, моя милая.

– В отличие от несчастной Софи, – тихо проговорила я.

Глава десятая

Сделка с миссис Уилсон

– Мне нужно все рассказать Бертраму, – заявила я.

Мы возвращались в гостиницу на автомобиле.

– Тогда придется поделиться с ним подробностями того, что мы сделали, а это ему вряд ли понравится, – заметил Рори.

– Он имеет право знать, что у него есть еще одна единокровная сестра.

Рори накрыл мою руку ладонью:

– Мы не знаем наверняка, была ли Софи его сестрой.

Я собралась возразить, но он меня опередил:

– Согласен, у нас есть основания так полагать, но настоящих доказательств нет.

Я взглянула на его руку, лежащую на моей. Матушка наверняка бы возмутилась такой фамильярностью, но на лице Рори в тот момент отражались только глубочайшее сочувствие и желание утешить.

– Мы ведь очень рискуем, да? – сказала я.

– Рискуем потерять работу, это уж точно, – отозвался Рори. – А может, и того больше. Мы теперь либо располагаем сведениями, представляющими серьезную угрозу для Стэплфордов, либо всего-навсего узнали, что покойный лорд Стэплфорд великодушно заботился о больной племяннице.

– Но Софи умерла, Рори.

– Миссис Мейсон дала убедительное объяснение – Господь милосерден и не каждому отмеряет долгий срок.

– Да, но я все-таки боюсь…