Смерть в театре

— Безусловно, и у нас есть подтверждение этому. Давайте предположим следующее: было два убийцы, а не один — один убил Джона, а другой Марка Ксавье. Мог ли второй убийца выбрать более неподходящее время для совершения своего преступления? Я повторяю — самое неподходящее, поскольку он знал, что у постели Марка дежурит профессиональный вооруженный детектив. Только одно лицо могло пойти на такой риск: человек, который должен был убить Марка именно в эту ночь, до того, как он снова придет в сознание и заговорит. Поэтому мои рассуждения правильны и логически, и психологически: мы имеем дело только с одним преступником.

— Никто в этом и не сомневается. Но как вы можете доказать, что именно убийца, а не доктор Ксавье оставил бубновый валет в качестве улики против близнецов?

— Сейчас я и подхожу к этому. Мне не надо ничего доказывать. Убийца сам признался, что подтасовал улики против близнецов, обвиняя их в убийстве доктора.

— Признался? — вырвалось у всех, включая и инспектора.

— Признался скорее делом, чем словами. Вероятно, большинство из вас, мои дорогие, будут удивлены, узнав, что после смерти Марка Ксавье кто-то пытался сломать замок у шкафчика, в который мы спрятали колоду карт, найденную на столе доктора Ксавье в день его смерти.

— Что? — изумился доктор Холмс.— Я не знал об этом.

— Мы это не афишировали, доктор. Но факт, что после убийства адвоката кто-то возился с замком в шкафчике. А что было в этом шкафчике? Колода карт, взятая нами с места совершения преступления. А чем именно интересна эта колода карт? Что заставило кого-то попытаться сломать замок? В колоде отсутствовал бубновый валет. А кто знал, что в этой колоде нет бубнового валета? Только двое: Марк Ксавье и убийца доктора Джона Ксавье. Но Марк Ксавье умер. Поэтому пытаться взломать шкаф мог только убийца. А почему убийца хотел взломать его? Может быть, он хотел выкрасть или уничтожить карты? Нет.

— Как, черт тебя возьми, ты можешь это утверждать? — проворчал инспектор.

— Все в доме знали, что есть только один ключ от этого шкафа и он находится у тебя, а в шкафу лежит эта колода карт. Как можно доказать, что убийца не пытался украсть или уничтожить эти карты? Доказательство напрашивается само собой. Если убийца хотел украсть эти карты, почему он не взял у тебя ключ, когда ты, беспомощный, без сознания, лежал на полу в спальне Марка Ксавье? На это может быть только один ответ: он не хотел залезать в шкаф, не хотел украсть или уничтожить карты.

— Прекрасно! Если это так, зачем же тогда он пытался взломать шкафчик?

— Уместный вопрос. Он просто хотел привлечь внимание к этой колоде карт. То, что он пытался взломать сейф при помощи тоненькой кочерги, доказывает, что его действия были скорее указующими. Совершенно ясно, что он пытался привлечь наше внимание к этой колоде, заставить нас просмотреть ее внимательно и обнаружить исчезновение бубнового валета. А у кого были основания для этого? У близнецов, которых как раз и обвиняет этот исчезнувший валет? Если бы они возились около шкафа, они бы делали это с единственной целью — уничтожить колоду. А я только что доказал, что попытка взлома имела целью только привлечь внимание к этой колоде. Следовательно, не близнецы пытались взломать замок. Это мог сделать только убийца. Убийца, который оклеветал близнецов...

Миссис Карро глубоко вздохнула. Мальчики Карро смотрели на Эллери с откровенным обожанием.

Эллери начал нервно ходить взад и вперед.

— Так кто же все-таки этот убийца? Убийца-клеветник? — спросил он строго.— Были ли у нас какие-нибудь указания, нити, чтобы установить личность убийцы? Сейчас они мне совершенно отчетливо видны, но теперь уже поздно что-либо делать, остается лишь погладить себя по головке за то, что я все-таки разгадал эту загадку.

— Значит, вы знаете? — воскликнула мисс Форрест.

— Конечно, знаю, милая девочка.

— Кто этот негодяй? — прорычал Боунс.— Кто этот проклятый? — Он, дрожа и сжимая кулаки, обводил всех злыми глазами. Его взгляд задержался на Смите.

— Убийца, кроме этой безвкусной попытки создать фантастические «улики», которые, не будь меня, никто не смог бы разгадать, допустил одну непростительную ошибку.

— Ошибку? — спросил инспектор.

— Да, и какую ошибку! Ошибку, навязанную убийце самой оскорбленной природой. Неизбежную ошибку, вытекающую из некоторых отклонений от нормы данного индивидуума. Убив Марка и едва не удушив инспектора хлороформом, это лицо...— он сделал паузу,— украло у инспектора кольцо.

Все глуповато уставились на инспектора. Доктор Холмс спросил:

— Как? Еще одно?

— Это было обыкновенное золотое обручальное кольцо стоимостью в несколько долларов. Да, доктор, еще одна кража малоценных колечек, в дополнение к вашему кольцу, мисс Форрест, и кольцу доктора Холмса,  о чем вы так неохотно рассказывали в ночь нашего приезда сюда. Странно, не правда ли, что такой незначительный факт выдает убийцу с головой?

— Но каким образом? — инспектор закашлялся, плотно прижав к носу и рту свой носовой платок. Остальные беспокойно задвигались: воздух становился все тяжелее.