Смертельный рейс

Несколько раз Пивоваров останавливался и отдыхал. Оказывается, идти медленно и осторожно – это тоже работа, утомительный труд. Или он сам так ослаб, что испарина на лбу выступила? Вытирать нельзя. Любое лишнее движение может выдать охотника и вспугнуть дичь. А глухарь где-то близко.

И тут Лешка его увидел. Широко расставив крылья, крупная птица с ершистой бородкой сидела возле самого ствола кедра. Высоко задранная голова то и дело поворачивалась из стороны в сторону.

«Ах ты, зараза, – проворчал про себя летчик. – Это ведь ты прислушиваешься. И до тебя метров двадцать пять. Не попаду. Руки трясутся, слабость, жрать охота. Я и в хорошее-то время не особо хорошим стрелком был, а уж сейчас от меня и вовсе толку – как от козла молока. Но надо попасть, там Сашок голодный… там друг умирает!»

Птица перестала крутить головой и снова принялась клевать свою пищу. Лешка начал медленно приседать на одно колено. Только бы не пошатнуться, не упасть, не сделать резкого движения. Сейчас в этой охоте была вся жизнь, а не просто азарт добытчика. «Еще немного, не торопись», – уговаривал сам себя Лешка.

Он опускался долго. Очень устала левая нога, которая от напряжения стала дрожать. Стиснув зубы, Пивоваров все же умудрился опереться на одно колено без резких движений. Теперь отдохнуть и поднять руку с пистолетом. Нет, только двумя руками, хотя так стрелять его никто не учил. Хорошо бы ветку потолще под руку…

Долго отдыхать Пивоваров не мог себе позволить, не хватало терпения. И тогда он собрался с духом, взял пистолет двумя руками поудобнее, чтобы ничто не мешало нажать на спусковой крючок. И чтобы кожух-затвор в момент выстрела не ободрал руку между большим и указательным пальцами. «Не напрягайся, что ты как каменный, – говорил сам себе летчик. – Один выстрел. Всего один точный выстрел, и все. Нельзя долго целиться».

Лешка выдохнул и подвел мушку под темный силуэт птицы. Выстрел хлестнул по кронам деревьев, сверху полетела сухая хвоя. Глухарь мгновенно захлопал крыльями, пробежал по траве пару метров и взлетел на дерево. Лешка застонал и выстрелил безрассудно еще несколько раз, пытаясь попасть в уже летящую птицу. Потом он остановил себя. Опустил руку с пистолетом и посмотрел вслед улетающему глухарю. По впалым, заросшим щетиной щекам летчика потекли слезы обиды. Патроны еще есть, не беда. Но вот снова идти, искать дичь…

Но тут Алексею показалось, что что-то было не так. Он стал оглядываться по сторонам и понял. Глухарь не улетел, не взмыл в небо, он летел медленно, нелепо и в конце концов упал в траву. Не сел, а именно упал, громко хлопая крыльями. Кажется, он все же попал в птицу, и она смогла отлететь всего на каких-то полторы сотни метров.

Пивоваров бросился вперед. Он бежал как мог. Скорее всего, он просто быстро шел, спотыкаясь и падая на колени, он опирался руками о землю, обдирал ладони, снова шел. Он не выпускал из виду раненую птицу, которая билась на земле, хлопала крыльями и никак не могла взлететь.

Когда до раненого глухаря оставалось всего несколько метров, Лешка остановился. С дерева неожиданно спрыгнула здоровенная кошка на неестественно толстых мощных лапах, с кисточками на ушах. Злобные раскосые глаза уставились на человека угрожающе. Пасть приоткрылась, послышался утробный рык. Влажно желтели клыки.

Лешка закачался на месте. Вот же, всего несколько шагов, и он схватит раненого глухаря. Но кошка… Один бросок, и она схватит птицу и удерет на дерево. Или она хочет испугать человека, чтобы тот оставил добычу ей?

– Ах ты, тварь такая, – взбеленился Пивоваров. – Ты меня, человека, испугать решила?

Каким-то шестым чувством он понял, что рысь его тоже боится. Она не схватила птицу лишь потому, что прекрасно знала, что человек может убивать на расстоянии. С грохотом и вспышкой огня. Звери боятся этого. Сейчас только голод заставлял рысь стоять на месте и ждать. Вдруг человек сдастся первый? Она чувствовала запах металла, запах сгоревшего пороха.

Они стояли друг против друга и смотрели друг другу в глаза. Лешка чувствовал, как в нем все сильнее закипает бешенство и решимость грызться с любым хищником, но не отдавать добычи.

И рысь это поняла. Еще раз утробно рыкнув, она прыгнула за деревья, последний раз оглянулась – не передумал ли человек? – и исчезла.

Лешка, озираясь по сторонам, держа пистолет наготове, подошел к бьющейся в траве птице и упал на нее всем телом. Он схватил несчастного глухаря за шею и одним рывком сломал ее. Это была его добыча!

Сашка есть уже не мог. Он шевелил челюстями, но жевать у него не получалось. Пивоваров сварил для него в единственной кружке бульон и попытался влить в рот. Разлив половину кружки на меховую куртку, он все же немного напоил своего товарища. Лицо у Боровикова слегка порозовело, а может, это были отсветы костра.