Смятение

Он завтракал за кухонным столом: так было сподручнее, и, сделав тост, он оставлял гореть газ для тепла. Тост и чай – вот и весь завтрак, еще маргарин, чей гадкий вкус частично скрашивал джем миссис Криппс, или, в худшем случае, дрожжевая паста. В былые времена они завтракали с Сибил в столовой рядом с кухней, ели какую-нибудь дыню и вареные яйца, а порой и – самую им любимую – сельдь. Сибил всегда садилась спиной к стеклянной двери в сад, и в солнечный день прядки ее волос сияли в солнечных лучах. Такого рода воспоминания не вызывали больше былых мучений, но без них было не обойтись: он и дня не мог прожить без того, чтоб не думать о ней, не напомнить ей о какой-нибудь мелкой, сугубо личной шутке, не вспомнить того, что она говорила, о чем думала, что одобряла, о чем тревожилась. Всякий раз он ощущал легкий всплеск любви к ней, который на мгновение оттеснял отчаяние утраты. Он, как говорил сам себе, держал любовь на плаву. Не так уж много осталось способных на то же самое. Заботы бизнеса заполняли дни, кто ж спорит, но с тех пор, как Старец отошел от дел (практически, хотя и приезжал два раза в неделю и сидел в своем кабинете в ожидании, что кто-то придет и поговорит с ним), а они с Эдвардом в контрах из-за нового причала в Саутгемптоне, упражнения в коммерции едва ли доставляли удовольствие. Именно Эдвард настоял на покупке причала: собственность обошлась очень дешево, это верно, только все равно это означало не только отвлечение средств, полученных в возмещение ущерба от войны, но и привлечение едва ли не всего имевшегося у них капитала. Эдвард убеждал, что после войны начнется строительный бум и, располагая большими активами, они окажутся в куда более выгодном положении при складировании и переработке древесины твердых пород, сделавшей им имя, но Хью сомневался, что удастся найти деньги для покупки таких громадных запасов, какие оправдывали бы приобретение второго причала. У них из-за этого ссора вышла (и даже несколько ссор), однако Старец принял сторону Эдварда, так что новый причал был куплен и действовал. А теперь еще и этот большой, а ныне пустой дом. Было бы разумно, полагал он, продать его или, по крайней мере, закрыть, только ведь ему надо где-то жить, а это был их с нею дом. Если б только Полл осталась! Только ведь он сам и настаивал, чтобы она не оставалась. Луиза попросила их обеих пожить в ее доме. Клэри хотелось поехать, Полл возражала. «Я останусь с тобой, папа», – сказала она. Только он сразу понял, что она этого не хотела, даром что снова и снова повторяла, что хочет. Кончилось тем, что он пригласил ее поужинать, чтобы поговорить с глазу на глаз. Ужинали в его клубе, потому как он считал, что лучшего места для разговора не найти, а немного еще и потому, что очень гордился дочерью и с радостью знакомил ее со своими знакомыми по клубу. «Право слово! – восклицали те. – Какая потрясающая дочка!» – и всякое такое. Она и была потрясающей. Волосы у нее были как у Сибил в пору их знакомства, блестящие, насыщенного цвета меди, тот же белый цвет лица и тот же ровный изогнутый рот с короткой верхней губой, зато высокий открытый лоб и темно-голубые глаза – чисто казалетовские, очень похожие на те, что у Рейчел, в свою очередь похожей на Дюши. Любопытно, подумал он, никто бы не сказал, что у Полл глаза Дюши, скорее ее тетки, зато наверняка любой отметил бы, что у Рейчел глаза похожи на материнские. А вот в отношении одежды Полли отличалась и от своей мамы, и от тетки: она ухитрялась опрятность обращать в очарование. На ужин она пришла прямо с работы в белом свитере и темной плиссированной юбке. У свитера был высокий круглый воротник, а рукава она подтянула чуть ниже локтя, чтоб на ее запястье был виден широкий серебряный браслет, подаренный им на прошлое Рождество. Выглядела она дивно. Села напротив него в большое кожаное кресло и, потягивая заказанный им для нее шерри, рассказывала про их с Клэри собеседование о вступлении во вспомогательные женские войска.

– Было так смешно, пап, все, о чем нас спрашивали, мы либо никогда не получали, вроде школьного аттестата, либо и не могли бы получить, вроде справки с последнего места работы. Когда Клэри сказала, что она писатель, они просто пропустили это мимо ушей. Но там была громадная очередь, и они сказали, что ВЖВ и без того уже укомплектованы почти полностью. От этого как-то легче стало, если честно. Я не хотела уходить от… ни от кого.

– Так, и что же дальше?