Smirnskiy_Posle_Gomera

и никакой не держи на аргивское войско обиды!

310 Дай нам исполнить всё то, что задумали в собственном сердце!

Милость яви поскорее тебя умоляющей рати,

благополучное всем возвращенье домой даровав нам».

Так говоря, смертоносным мечом в беззащитное горло

пленницу он поразил, и покинула жизнь её тело,

315 вместе со вздохом последним на волю свой дух отпустившей.

Пала она на лицо, и от раны на шее несчастной

кровью всё тут же покрылось, подобно тому, как бывает,

если медведя иль вепря, сражённых копьем смертоносным,

алою кровью в горах покрывается снег в одночасье.

320 Мёртвое тело тогда Поликсены забрав, аргивяне

в дом богоравного тотчас его отнесли Антенора,

деву сию Эвримаху невестою, славному сыну,

в этих чертогах меж прочих троянцев растившего прежде.

Муж сей Приама достойную дочерь предал погребенью

325 в стенах родных ей пред домом любимца богов Ганимеда,

прямо напротив Афины, не знающей слабости, храма,

где не бушует волна, неизменно неистовый ветер

веки смыкает всегда, и спокойно широкое море.

С радостью к быстрым судам устремились тогда аргивяне,

330 славя священное племя блаженных и с ними — Ахилла.

Трапезу тотчас они приготовили, бедра бессмертным

бычьи отдав: благосклонно у всех были приняты жертвы.

В кубках златых и серебряных сладкое, черпая, также

пили герои вино и с надеждою светлою в сердце

335 чаяли скоро земли невозбранно родимой достигнуть.

После ж того, как себя усладили питьем и едою,

сын достославный Нелея призыв долгожданный им бросил:

«Слушайте, братья, избегшие бедствий войны бесконечной!

Ныне внимающим молвлю приятное каждому слово!

Квинт Смирнский ПОСЛЕ ГОМЕРА

262

340 В путь нам к отчизне желанный настала пора отправляться.

Выйдем же в море, друзья! Ведь не держит отныне Ахилла

здесь нас губительный гнев. Исполинские волны могучий

Энносигей усмирил уж. Попутные дуют ветра нам.

И не вздымаются к небу морские валы. Так давайте

345 на воду спустим суда и дорогу обратную вспомним!»

Эти послушав слова, приготовилось к плаванью войско.

Но несказанное было тут явлено чудо для смертных:

много страданий узнавшего старца Приама супруга,

облик людской потеряв, обернулась собакой; сбежавшись,

350 впал в изумленье народ, а всё тело несчастной немедля

сделали каменным боги на диво ещё не рождённым.

В быстром тогда корабле по совету Калханта ахейцы

к берегу мёртвый тот камень скорей отвезли Геллеспонта.

Сами же, на море быстро спустивши суда, погрузили

355 всю в них добычу, какой завладели в пути к Илиону,

взяли, близ Трои живущие в битвах повергнув народы,

или из града Приама теперь унесли, торжествуя:

было же оной без счёта. А вслед за героями толпы

пленниц троянских плелись, на судьбу свою сетуя горько.

360 Все в корабли поместились. Один лишь Калхант с остальными

в путь не пустился по морю и прочих героев напрасно

тщился сдержать нетерпенье, предвидя, что страшная гибель

около скал Каферейских данайцев суда поджидает.

Слов его слушать не стали: судьба, беспощадная к смертным,

365 разум мужей помрачила. Один Амфилох быстроногий

Амфиарая наследник, что был в прорицаниях сведущ,

вместе с Калхантом остался. Обоим им Рок присудил ведь

землю в далеком краю обрести для себя и потомков,

славных памфилов когда с киликийцами градов достигнут.

370

Позже свершиться сему даровали бессмертные боги.

Ныне же все отвязали канаты ахейцы и камни

подняли вверх якорей. Бушевал Геллеспонт под напором

многих судов: омывало их вечно шумящее море.

А на носах кораблей побеждённых троянцев доспехи

375 грудой лежали. Поверх же иные трофеи без счёта

всюду развешаны были. Венки украшали ахейцев

головы, как и суда со щитами и копьями, в битвах

Квинт Смирнский Книга ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

263

против врагов им служившими. Тёмное всюду владыки

в море вино проливали, блаженных богов умоляя,

380 чтоб безопасную войску послали до дома дорогу.

Но с кораблей поднимаясь, мешались с ветрами мольбы их

и в облаках и бескрайнем напрасно терялись эфире.

С тяжкой печалью на сердце на город Приама смотрели

пленные дочери Трои, от новых господ их украдкой

385 горестный стон испускавшие в скорби по дому великой.

Часть, обнимая колени, седела, другие — ногтями

[386a] в лица впились от отчаянья, третьи — сжимали в объятьях

малых детей, что оплакать ещё не умели неволю

или отчизны беду, об одной лишь груди материнской

в сердце заботу имея, скорбеть же по мёртвым не в силах.

390 Волосы тут распустили троянки и грудь себе страшно

всю истерзали ногтями. Дорожки от слез на щеках их,

высохших прежде, лежали, поверх же — иные ручьями

слезы текли, когда взор на несчастную родину ныне

свой направляли они и тот дым, что над градом вздымался.

395 И на Кассандру, пророческим славную даром, иначе

жены смотрели теперь, прорицанье её вспоминая.

Та же над стоном их громким невесело только смеялась,

страшною скорбью полна из-за бедствий отчизны ужасных.

Трои сыны, что сумели спастись от безжалостной бойни,

400 в граде Приама собраться тогда поспешили, желая

павших предать погребенью. В печальном труде Антенор их

вел за собою, и много костров довелось им воздвигнуть.

Тою порой аргивяне с весельем и смехом довольным

веслами мерили путь через тёмные воды морские