Смысл жизни человека: от истории к вечности

Метафизическая вина может проистекать из несоответствия поступка человека вести о его предназначении. Как избежать ее, то есть узнать, что избранный поступок адекватен вести? Трансцендентный подход предлагает «изучение», постижение абсолютного, гносеологизируя проблемы жизни; имманентный – идет от поступка, пытаясь отделить его подлинное содержание от неподлинного в онтологическом плане. Поскольку онтология поступка здесь не строится на природной и социальной сущности человеческих связей, сводится к чистому существованию, его анализ переводится в субъективно-психологический план ощущений или переживания в целом: «Я боюсь того, что готово народиться, что завладеет мной и увлечет меня – куда?.. Я должен разобраться в себе, пока не поздно».740

Подлинно нравственный поступок у экзистенциалистов снимает проблему его двойного морального удостоверивания: сначала как именно морального, а затем как поступка высокого морального качества. Подлинно нравственный поступок абсолютен и не содержит «примесей» в виде целесообразности даже самого высокого происхождения, например, сообразности цели жизни.

Мы видим, что трансцендентный и имманентный подходы равным образом уходят от содержания, от смысла и цели жизни конкретного человека: абстрактная универсальность принципа «совершенства» и абстрактная уникальность принципа «аутентичности» противопоставлены друг другу, хотя стремление к аутентичности, как внутренней мере, аналогично стремлению к совершенству, как внешней мере. На самом же деле, как нам представляется, абсолютно нравственный поступок – не ступень на пути к совершенству, и не просто оригинальный акт выбора самости. Диалог между представлением о совершенстве и переживанием самости должен иметь свое содержание, утверждать корысть специфического рода – в выявлении цели именно твоей жизни. В отличие от трансцендентной цели, – это только твоя цель; в отличие от имманентной самости – это событие всегда впереди, то есть задача вечно задана. Морально безусловное – это целесообразное, но сообразное не абстрактно мыслимому высшему благу, и не какому-либо частному благу бытовой морали, по отдельности; оно сообразно благу уникального человеческого существа, жизненно конкретно связывающего бытовое и бытийное содержание смысла своей жизни.

Стремиться к бесконечному совершенству или ощутить свою самодостаточность – то и другое равно далеко отстоят от понимания и утверждения единственной жизненной цели человека. Парадигма диалога позволяет, как нам кажется, приблизиться к смыслу бытовой морали, выявить ее живой пульс, пропадающий при методичном снятии гетерогенных пластов целесообразности с какого-либо поступка (подобно исчезновению признаков жизни у «иссекаемого» организма), и, во-вторых, сконцентрировать внимание на смысле бытийной морали, остающейся вечно несовершенной (и воспринимаемой как неизбывно утопичная) перед лицом трансцендентного Абсолюта. (Если для обнаружения безусловного в бытовой морали требуется аналитическая процедура превращения «кучи», из известной апории, в нечто отдельное, в «камешки», то для определения безусловного в бытийной морали «камешки» складываются до тех пор, пока не получится «куча». Переход из одного состояния во второе неуловим, и в этом нам видится методологический недостаток трансцендентного и имманентного подходов к абсолютному, применяемых по отдельности, а не в рамках диалога).

Принцип диалога данных подходов позволяет снять противопоставление природной причинности и метафизической свободы человека, его бытия «в составе» чувственно воспринимаемого и интеллигибельного мира. «Чистый принцип нравственности» не нуждается в выносе за моральные скобки содержательно-бытовых переживаний, мотивов и потребностей человека, когда они выстраиваются вокруг сущностного ядра человеческого существования – его моральной нацеленности на уникальное предназначение, на цель жизни.

Диалог трансцендентной вести и экзистенциально-имманентного ответа – это всегда диалог об абсолютной цели индивидуальной жизни, рефлексия которого и порождает проблему нравственного смысла жизни, и понуждает к ее решению самим человеком. На раскрытие универсального смысла жизни ориентирован трансцендентный подход; уникальная реакция на данный смысл анализируется сторонниками имманентного подхода. Диалог этих планов проливает свет на индивидуальное (универсально-уникальное) отношение к жизни, на индивидуальный смысл существования.

Индивидуальное, в обозначенном смысле, моральное существование являет связь бытового и бытийного мироотношения человека. Однако обнаруживается и оценивается по-разному с точки зрения быта и бытия как основных проекций существования в целом.