Сначала исчезли пчёлы…

— В этих окрестностях все деревни давно вымерли. Если б кто остался — я бы знал.

— Понятно, — хлопаю по плечу старика и спрыгиваю с борта. — Серый! — стучу в водительское стекло. Дверь приоткрывается и в щель, стараясь не пустить внутрь салона струи воды, выглядывает мой товарищ. — Пойдём, проверим! — киваю на мрачное здание.

Тот недовольно морщится, но не протестует. Накидывает капюшон штормовки, которая, в отличии от моей, ещё не успела развеять миф о своей непромокаемости, берёт в руки автомат.

— Пап! — призываю внимание отца. — Посмотришь отсюда?

Отец лишь молча берёт оружие, демонстрируя готовность прикрыть нас. Федя и Эдя тоже настораживаются, скорее, на всякий случай. Снимаем стволы с предохранителей, клацаем затворами. Включаю режим очередей — вдруг что? Сергей, смотря на меня, делает тоже самое.

Медленно идём к высоким и широким воротам. В голове начинают плясать бесы, нагоняющие на душу страхи. Кто может оказаться внутри? Может такие же путники? Может, неплохие, в целом, люди, но готовые пустить пулю в лоб, так — для перестраховки. А может бандиты, навроде тех, что сожгли барак Спиридона? Хотя, чего таких боятся — мы же всех похоронили. И этих похороним! Правда, Серёга?

Кажется, последнее я сказал вслух. Но, это только кажется. Просто Сергей обернулся ко мне. Наверное, его тоже терзают изнутри его нагоняющие страх бесы. Интересно, чего боится он? Может, как и я на дороге, вампиров да оборотней — тех, кем пугали в детстве? Да, что Сергей, я тоже их боюсь. До сих пор боюсь…

Подходим к левой створке ворот — той, в которой есть дверь. Сергей становится со стороны петель и демонстрируя готовность, в случае чего, открыть огонь. Он со стороны петель, я со стороны ручки — стало быть, открывать мне. Перехватываю свой АКС-У одной рукой, палец жадно цепляется за скользкий от дождя спусковой крючок. Надо открывать. А может не надо? Как же страшно… В голову лезут мысли. Тысячи, в какую-то жалкую секунду. Вот, я явственно вижу, как открываю двери и из темноты меня встречает всполох двустволки, как картечь летит мне прямо в живот и раздирает в фарш мои потроха. Оборачиваюсь на отца. Тот стоит на одном колене, вскинув автомат — прикрывает.

Это он водил и меня и Серёгу на полигон и в тир — учил стрелять и хоть чуть-чуть разбираться в винтовках и пистолетах. Он всегда говорил — «Мужчина должен уметь держать в руках оружие. Не дай Бог, конечно, если это умение пригодится. Но если Бог про нас забудет, тогда лучше знать, где та дырка, в которую нужно засовывать патроны!» Отец был прав — Бог про нас забыл. Но разве для того он учил меня стрелять, чтобы я сейчас обосрался перед какой-то дверью, за которой не пойми что — неизвестность.

Неизвестность… Как же страшно и стыдно. Что больше — страшно или стыдно? Стыдно за то, что страшно. Сморю на Сергея и натыкаюсь его нетерпеливый взгляд. Стыдно… Пошло оно всё — стыд, страх, неизвестность… Щёлкаю фонариком, беру его в зубы, резко распахиваю дверь и тут же отпрыгиваю в сторону. Сергей инстинктивно делает так же. Картечь не свистит, монстры не вырываются наружу. Все спокойно.

— Ты чего скачешь?! — полушёпотом гаркает Серёга.

— А ты? — по привычке огрызаюсь, выплюнув фонарик в руку.

— Я, как баран, за тобой!

— Вот видишь, «как баран» — сам признался!

— Я тебе сейчас ногу прострелю! — грозит шеф. — Иди, свети!

Нехотя приближаюсь к зёву распахнутой двери. Аккуратно заглядываю, подсвечивая. Пусто. Голые стены. В полу зияют ямы для обслуживания автомобилей. Обвожу помещение взглядом дважды, всматриваюсь в детали. Вижу два прохода в задней стене. Один — в левой и ещё межкомнатное окошко, там же, слева, очевидно в бывшую диспетчерскую.

— Здесь никого, — заявляю Серёге. — Надо комнаты смотреть, — озвучиваю вполне логичную мысль и тут же понимаю, что делать это придётся, опять же, нам и от этого по спине снова пробегает холодок.

Опять двери. И за каждой будет ждать самый главный страх — страх смерти. А по другую, мою сторону — страх позора. Если испугаюсь, впаду в истерику — покрою себя позором. Перед другом — Серёгой. Перед этими пацанами — Лёшей и Димитаром. Перед стариками — Спиридоном и Виктором. Перед женщинами — Лизой и Еленой. Перед отцом, который знал, что когда-нибудь Бог от нас отвернётся… Нет, страх смерти не такой пугающий как это…

Сергей машет отцу, тот понимает без лишних слов. Спрыгивает с кузова, идёт к нам.

— Дядь Саш, посмотришь за этим, как его, залом, короче?

— Конечно. Вы вовнутрь?

— Да. Игорь, ты идёшь?

Киваю. А что мне остается делать? Из двух страхов выбираю тот, что терпимее. Сергей берёт на себя помещения слева. Мне остаются те, что сокрыты за задней стеной пожарного гаража. Сергей топает рядом, это успокаивает. Но уже вскоре мой друг скрывается в открытом проёме. Теперь я один на один со своими демонами. Выдох-вдох, выдох-вдох, снова выдох — перехватываю автомат. Фонарик прижат к цевью, куда ствол — туда и свет.