Снежные цветы

Я пожала плечами. Мне бы, наверное, обязательно пришло, обнаружь я в себе способности к магии. Без метаний и колебаний дело, конечно, не обошлось бы, но в том, каким было бы моё окончательное решение, я даже не сомневалась. Семью оно, разумеется, не порадовало бы. Но разве мой брак с кем-то вроде Ребура порадовал бы их больше? Как знать, конечно, но верить в то, что отец хотел бы для меня такой судьбы, совсем не хотелось.

— И что, станешь магом? — спросила я.

— Попробую. Уж во всяком случае за торговца замуж не пойду.

— Вообще ни за кого не пойдёшь?

— Не знаю, — смущённо улыбнулась Натэль, делая очередной глоток гинта. — Пока никто не звал. Позовут, так и подумаю.

— Комнаты готовы, можно идти спать, — порадовала нас Аль, шумно приземляясь в последнее свободное кресло и вытягивая ноги к камину. — Кому отдельную?

— Мне! — хором выпалили мы с Натэль.

— Бросьте кости, — посоветовал Иреас, как раз проходивший мимо с тарелкой дымящегося жаркого.

* * *

Побалансировав немного на скруглённом ребре, кость всё-таки остановилась шестёркой кверху. Не удержавшись, я восторженно захлопала в ладоши. От выпитого в голове шумело всё отчетливей. Оно, впрочем, и хорошо — может, хоть засну сразу. И приснится мне розовый крылатый единорог, а не жуткий призрак какой-нибудь.

— Повезло тебе, — улыбнулась Аль. — Идём спать, встать придётся на рассвете.

Лестница предательски покачивалась под ногами, заставляя цепляться за перила. Последние две кружки оказались определённо лишними. Вот Натэль словно и не пила, спокойно шла рядом, ещё и меня поддерживала. Было стыдно, но внятно извиниться сейчас я была не в состоянии.

— Налево, первая дверь, — подсказала откуда-то сзади Аллора.

Ох, хорошо, что недалеко. А то пол уже окончательно отказался лежать спокойно, плясал и раскачивался под ногами. Светильники на потолке так вовсе кружились парами в каком-то безумном вальсе. И ведь выпила-то всего ничего, можно сказать…

Встретившись лицом с подушкой, я испытала просто невероятное облегчение, обняла её, как родную, и блаженно закрыла глаза. Комната вокруг продолжала вращаться, но теперь это уже не так нервировало. Прямо скажем, теперь это уже было мне безразлично.

* * *

— И что там было? — хмуро поинтересовался Рэймон.

— Ты правда хочешь это знать? — задал встречный вопрос Алланир, наполняя свой стакан до краёв.

— А ты всё-таки сволочь, Освир, — криво улыбнулся Иреас.

— А я когда-то пытался это отрицать?

— Но сделать такое ради спасения собственной шкуры… гадко даже для тебя. Думаешь, она простит тебя когда-нибудь?

— Нет, — без тени улыбки качнул головой Алланир. — Знаю, что никогда не простит, тут и думать не о чем. Одна поправка — речь не только о моей собственной шкуре. Ты, конечно, не поверишь, но как раз о себе я сейчас не думаю.

— Полагаешь, всеобщее спасение стоит сломанной жизни одной человеческой девчонки?

— Не думаю, что это сломает ей жизнь, — сделав большой глоток мутноватого самогона, медленно выговорил Алланир.

— Плесни, — попросил Рэймон, пододвигая свою кружку.

— Обойдёшься.

— Так и будешь пить один?

— Буду. А что, нельзя?

— Нир… — как-то неуверенно протянул Рэймон. — Не стоит. Мы утром идём в Ущелье всё-таки.

— Я помню. Утром буду в порядке, не волнуйся.

— Но…

— Сгинь, Рэй! — прорычал Алланир, резко подаваясь вперёд и расплёскивая содержимое кружки по столу. — Иди уже, куда должен, и не трогай меня! Или хочешь, чтобы я сорвался и убил тут кого-нибудь?!

Рэймон нахмурился, но не сказал ни слова. Просто поднялся из-за стола и медленно пошёл через зал к лестнице. Иреас остался сидеть, скрестив руки на груди и тупо глядя на свою почти пустую кружку.

— Хочешь за мной присмотреть, чтобы правда кого-нибудь не убил? — неприятно улыбнулся Алланир.

— Пытаюсь понять, зачем ты это делаешь, — ровно отозвался Иреас.

— Что именно "это"?

— Зачем так поступаешь с девочкой, если любишь её?

Новая порция самогона полилась в опустевшую кружку.

— Как ты вообще ухитрился совместить меня и любовь в одном предложении? — саркастически процедил Алланир.

— Сам удивляюсь, — хмыкнул Иреас. — Но ведь я прав?

— Тебе лучше уйти. Иди спать.

— Дурак ты, Освир.

— С кем поведёшься…

* * *

Ручей тихо журчал внизу, в небольшом овраге. А трава была мягкой и душистой. Так хотелось откинуться назад, просто лечь на спину и бесконечно смотреть сквозь кружево листвы в ясное голубое небо. Но очень уж не хотелось открывать глаза. С закрытыми лучше было слушать звуки прекрасной летней природы, медленно и спокойно засыпая под их тихую мелодию.

Трава была шёлковой и нежной. Она неторопливо скользила по моей коже, вызывая мурашки своими лёгкими, почти невесомыми касаниями. И хотелось, чтобы это едва ли не мучительное удовольствие не прекращалось как можно дольше. Никогда.