Снежные цветы

Я ушам своим не поверила. Это он вот так запросто говорит такое о жуткой твари, лелеющей мечту уничтожить этот мир?! О воплощённой тьме, жестокости, кошмаре! Ей, видите ли, скучно! Сидит девица в темнице, печалится!

— Что, там даже и ярмарки не устраивают? — прошипела я, подаваясь вперед.

— Там вообще довольно мало разумных существ. Можно сказать, почти нет.

— И что?! — рявкнула я.

— Да ничего, — растерянно посмотрел на меня Нир. — Я же не говорю, что развлечение было единственной её целью. Конечно, я ей нужен зачем-то ещё. Только не спрашивай, зачем. Этого я не знаю.

— Но одно другому не мешает, да, сладкий?!

Меня снова начала бить крупная дрожь. Увиденное ночью, когда эта тварь явилась к нам в теле Рэймона, встало перед глазами как наяву, вызвав приступ тошноты и злости, сдерживать которую уже не получалось. Слабо соображая, что делаю, я влепила Ниру пощёчину и разрыдалась, уткнувшись лицом в колени.

Мне, очевидно, предлагалось смириться с тем, что этот… этот… что он и Безымянная… Невозможно было ошибиться относительно характера связывающих их отношений! Развлечение! Как изящно сказано: она развлекалась, а он, вроде, и не виноват! Мученик нашёлся! Все они такие!

— Я надеялся сбежать, и мне это удалось.

— Как? — всхлипнула я.

— Маленькая ложь, большая ложь… и некоторая помощь Аль. Тебе правда нужны детали?

Подумав, я покачала головой. Слишком отчётливо понимала, что это за детали. Грязи с меня хватило, пожалуй, на половину жизни вперёд, не стоило ничего к этому добавлять. Правда, легче от этого неведения не стало ничуть, только тяжелее.

— Вот и прекрасно! — сорвалась я. — Тогда Аль, теперь я… но толку-то! Может, лучше тебя уже оставить этой фифе безымянной?! Возни меньше!

— А не надо, — без выражения откликнулся Алланир, откидываясь на подушку и отворачиваясь. — Я уже сделал это сам.

— Что? — тупо переспросила я.

— Я поклялся. И теперь принадлежу Безымянной. Как и Мораэн.

Вскочив с кровати, я добежала до камина и изо всех сил ударила кулаками по тёплому камню полки. Боль немного отрезвила, помогла уложить услышанное в голове, осознать его смысл. Навалилась предательская слабость, ноги подогнулись. Медленно опустившись на белую шкуру какого-то зверя, расстеленную на полу, я закрыла лицо руками, почувствовав ладонями горячую влагу, и прошептала:

— Зачем?

— Иначе она убила бы тебя.

— И оно того стоило, да?

— Это глупый вопрос, Айли. Это даже вообще не вопрос.

— Ненавижу тебя! — выдохнула я, глядя на танцующие языки пламени. — Ненавижу! Дурак! Зачем?! Что мешало ей всё равно убить меня, получив твою клятву?!

Горький смешок хлестнул меня плетью вдоль спины, заставив судорожно дёрнуться:

— А как, по-твоему, страшнее умирать от жажды: видя воду или не видя?

Опустив голову, я смотрела, как по светлому подолу расплываются мокрые тёмные пятна. Один из папиных офицеров, бывший в молодости моряком, рассказывал, как они однажды попали в штиль, и у них кончилась вода. А вокруг было море, целое море воды, которую нельзя пить. От этого правда можно сойти с ума, наверное. Я — море?

Вместо прежней боли, дикой, раздирающей, от которой хотелось кричать, навалилась новая, жгущая изнутри холодным огнём, выпивающая досуха, без остатка. Заставляющая чувствовать себя пустой оболочкой человека.

— И ты на это согласился?

— Как видишь.

— Скажи ещё, что думал обо мне.

— Думал. Только о тебе.

— Но есть же способ освободиться?

— Есть. И он всем давно известен. Именно для этого ты здесь.

— Но ты же… ты…

— Я уже не смогу открыть эту дверь, Айли. Но есть ведь тот, кто сможет.

— Вот как… — медленно протянула я. — Вернулись к тому, с чего начали, просто с другой стороны. Почти как в пьесе какой-то: действующие лица те же, только больнее. Знаешь, лучше бы ты не приезжал в Ролог. Лучше бы мы вообще никогда не встретились.

Несколько шагов до двери дались мне с неимоверным трудом. Каждый — босыми ногами по осколкам стекла, по раскалённым углям, по острым комьям холодного снега. Взявшись за дверную ручку, я замерла на пару мгновений. Уйти или остаться? А зачем было оставаться? Чтобы швырнуть в израненную душу лишнюю пригоршню соли? Всё равно ведь утром я уйду из этого дома. Вернусь туда, откуда бежала.

— Я больше никогда не хочу тебя видеть, — выговорила я, клещами силы воли вытягивая из себя каждое слово. — Я тебя ненавижу и никогда не прощу. Знаешь, почему? Потому, что это ложь. Правда в том, что я хочу видеть тебя всегда. Я уже тебя простила. И, наверное, я люблю тебя. Но для тебя этой правды не существует.

Так и не дождавшись ответа, открыла дверь, шагнула в полутёмный коридор и только тогда услышала его тихий голос:

— Я тебя люблю. И ты никогда больше меня не увидишь.

* * *

Аль трясла меня за плечи, не желая оставлять в покое. Не обращая внимания на мои попытки отбиться, сперва отобрала одеяло, а потом ещё и выдернула из-под головы подушку. Пришлось просыпаться.

— Где он?

— Кто?

— Нир! — рявкнула Аллора, встряхивая меня ещё раз. — Куда он исчез?!