Сны белого попугая

с ленивой перестрелкою морозца

с упрятанным под бронь дрожаньем тел, –

встречаешь иногда немых прохожих,

сроднившихся тенями с тенью стен,

с глазами, выжженными до затылка,

толкаемыми ветром в спину,

держащими в руках авоську

с завёрнутым в газету тормозком,

на коем писано убористым петитом,

что жертвы все оправданы и святы.

И рядом две с убитыми колонки,

с «их» стороны колонка более.

17 декабря 2014 г.

***

Давно ли знали осень вот такою,

знобит листы, колотит чернозём,

в падучей пену кружит водоём,

и дождь рыдает строчка за строкою.

Дню оборванцу нечего терять,

уже растратил яркость и длинноты,

и дрозд собрал, ушёл, грибные ноты,

оставив нам простуженную ля.

И стеклодувы выдували зря

из жёлтого песка тепло и море.

Прикушена прищепкой на заборе

последняя декада ноября.

22-23 декабря 2014 г.

***

Дневной луны тоскливый, праздный свет,

на остановке грязных птиц ватага,

стучит трамвай, по-зверски семьсят лет

вбивает в землю век страны и мой,

и осень пахнет под вечер весной.

Мир палкой щупая под каменной стеной,

идёт слепой, прислушиваясь к шагу.

27 декабря 2014 г.

Дислокация

N стала сукой, перешла в ислам,

там нефть и золото и по утрам

минет, хотя ей всё едино:

Биг-Бем ли, минарет,

но, в общем, скука…

Мой резидент, с перестановкой мест

в связи как в мировой системе,

и в нашей перманентной так, –

один внимание влекущий факт –

есть балаган. Прокатанная схема.

Хотя иные варианты есть.

Итак, бедлам. Но с нашей режиссурой,

иначе снова станет властью хам.

Здесь надо типа биотуалета – срам

дабы прикрыть, всегдашние посулы,

коктейли Молотова, патриоты, биты,

костры, тюльпаны, сладкие Лолиты,

анархо-революционный рост;

и хаос в полисе, и в головах хаос.

Больших, влиятельных от некоторых лиц

пошли, идут заманчивые ссуды,

бюджет пополнился на 30 единиц,

нам заказали тексты от Иуды.

Жратва и зрелища, и шабаш, игры слов,

шагов реальных и конкретных кроме.

Словарь: «Смещение костей при переломах».

И от меня: «Смещение умов».

28 декабря 2014 г.

***

Говорить никому не закажешь,

говори днём и ночью и даже

там, где голос не слышен уже

даже Господу, чуть с придыханьем,

нажимая на мягкое «жэ»,

в электричке, бегущей туда ж,

где не тесно от наших пропаж

и созвездия вместо рекламы.

Мне не больно, уютно, притом

я сдружился с лохматым котом,

мел сдирать, малевать пентаграммы

мы гуляем на пятый этаж.

Если даже и выбиты рамы,

дом стоит, прилетай, не промажь.

29 декабря 2014 г.

Верлен незащищённый

Свернуться в грусть

и нам швырять оттуда

по слову, крохам

вечность. Может, тайна

ему известна более, чем стыд.

Пусть плешь ребёнка

отражает слово, пусть парит

над столиками в баре,

кружками, филе, над потрохами,

над нашими квадратными глазами.

Наш Вифлеем

испорчен запахом вина и пота.

Так и ушёл, таким,

каким нашли его однажды, –

незащищённым,

меж мокрыми ногами

пьяной шлюхи

с билетом сумасшедшего

в кармане,

едва успел запрыгнуть на корабль,

на тот, что в юности

ушёл, но без него, куда-то в море.

Теперь без паспорта,

без су под мышкой,

на повозке,

запряжённой тройкой ангелов,

вдаль увезли, ввысь подняли,

избавив от безумия земного.

31 декабря 2014, 1-2 января 2015 гг.

***

Наши тени по плинтусу бродят,

там где мышь штукатурку грызёт.

Ангел пьян, Рождество на исходе,

небольшая надежда в народе

оживает и снова живёт.

Принесла хлеб и соль, свечи, спички,

размела тротуар у ворот.

Вновь за старое взялся народ –

пьёт и курит, курит и пьёт,

ходит в церковь в костюме приличном.

Оживает подарками ель,

чудь молчит, и где-то стреляют,

баритон осторожного лая

поднимает ночную метель.

И метёт без конца и без края.

9 января 2015 г.

***

Только слово и знает ответ

на семь радостей и на семь бед,

перепуганным надо смириться,

в семь – укол, в два пятнадцать – обед

и всегда воплощение в лицах.

Кто с какой стороны баррикад?

Слева Моцарт и Бонапарт,

справа док, санитары и яд,

и смирительная рубаха

с рукавами надёжней госстраха.

Посмотрели кино и стоят.

Так стоит на развалинах время.

Так снега покрывают деревню,

и людей, и дыханье. Так пат

возникает и спит снегопад.

Наконец, здесь присутствует мера

заражения словом, к примеру,

выражение взгляда на сколь

полно вашу являет боль

и наличие жизни в теле?

28-29 января 2015 г.

***

Весна. И, как обычно, грязь,

шипят носы меж пальцами, что гуси,

ещё снежок на паперть звёзды трусит.

И предлагает женщина смеясь:

«Возьми престол с разбегу, юный князь!».

30 января 2015 г.

***

Я не спешил, покуда не стреляли,

не падали огрызки кирпича

в мои глаза, в твои глаза свеча

не капала, и не темнели дали.

Я сразу вырос из своих калош,

едва узнал смещение пространства

в квартире. Огневая астма

топтала грудь, а крышу била дрожь.

Но уходило всё за горизонт –

огонь и трубы, боль ушла последней.

И ты сказала: «Это страшный сон», –

и руки опустила на колени.

31 января 2015 г.

***

Вот: сегодня приснилась метель,

и сидим, чтоб во тьме не теряться,

тело светит, как почки акаций,

и хотелось подруге признаться,

ладно, обморок, не теперь.

Закурил бы, но я уже бросил,

и запил бы, да банка пуста,

и поел бы, ревнитель поста,

и предал, как Иуда Христа

и сгноил полстраны, как Иосиф, –

вот и фотка моя семь на восемь.

Исчезаю, как ёжик в туман,

на губе с огоньком сигарета,

двести граммов – святая диета,