Я не сдаюсь, но все-таки сдаю,Я в руки брать перо перестаю,И на мои усталые устапугающе нисходит немота.Но слышу я, улегшийся в постель,Как что-то хочет рассказать метель.И как трамваи в шуме городскомЗвенят печально каждый о своем.Пытаются шептать клочки афиш,Пытается кричать железо крыш.И в трубах петь пытается вода.И так мычат беззвучно провода.Вот так же люди, если плохо имНе могут рассказать всего другим.Наедине с собой они молчатИли вот так же горестно мычат.И вот я снова за столом своим.Я как возможность высказаться им.А высказать других, о них скорбя,И есть возможность высказать себя.1989
Пролог
Я разный —я натруженный и праздный.Я целе —и нецелесообразный.Я весь несовместимый,неудобный,застенчивый и наглый,злой и добрый.Я так люблю,чтоб все перемежалось!И столько всякого во мне перемешалосьот западаи до востока,от завистии до восторга!Я знаю — вы мне скажете:«Где цельность?»О, в этом всем огромная есть ценность!Я вам необходим.Я доверху завален,как сеном молодыммашина грузовая.Лечу сквозь голоса,сквозь ветки, свет и щебет,и —бабочкив глаза,и —сенопретсквозь щели!Да здравствуют движение и жаркость,и жадность,торжествующая жадность!Границы мне мешают…Мне неловконе знать Буэнос-Айреса,Нью-Йорка.Хочу шататься, сколько надо, Лондоном,со всеми говорить —пускай на ломаном.Мальчишкой,на автобусе повисшим,Хочу проехать утренним Парижем!Хочу искусства разного,как я!Пусть мне искусство не дает житьяи обступает пусть со всех сторон…Да я и так искусством осажден.Я в самом разном сам собой увиден.Мне близкии Есенин,и Уитмен,и Мусоргским охваченная сцена,и девственные линии Гогена.Мне нравитсяи на коньках кататься,и, черкая пером,не спать ночей.Мне нравитсяв лицо врагу смеятьсяи женщину нести через ручей.Вгрызаюсь в книгии дрова таскаю,грущу,чего-то смутного ищу,и алыми морозными кускамиарбуза августовского хрущу.Пою и пью,не думая о смерти,раскинув руки,падаю в траву,и если я умруна белом свете,то я умру от счастья,что живу.14 ноября 1956