Собирание русских земель Москвой

199 А.А.Э., т. I, № 8. Договор этот, резко отличный по форме от прочих, по содержанию прежде всего союзный. Великий Новгород обязуется «всести на конь с одного» при возникновении войны с Литвой или Тверью; притом, если разрыв произойдет между в. к. Дмитрием и Литвой или Тверью, он обещает либо сам прибыть в Новгород, либо прислать князя Владимира Андреевича; если же Новгород подвергнется нападению Литвы, Твери или немцев (шведов), то в. к. Дмитрий и князь Владимир обязуются «всести по Новегороде с одного, по целованию» и до заключения мира «Новгорода не метати», а быть в Новгороде самому великому князю, пока он не «умирит» Новгорода, или прислать князя Владимира; только отъезд в случае вражеского нападения на владения самих князей не вменяется им в измену. В этом договоре отразилась и старая память о том, как великие князья не раз покидали Новгород после ратных предприятий, не обеспечив ему мира, и недавнее воспоминание об отношении к обороне Новгорода в. к. Симеона и его брата Ивана. В конце договора краткая формула подтверждает основное «докончанье»: «А княженье бы великое мое держати честно и грозно, без обиды; а мне, князю великому Дмитрею Ивановичи всеа Руси, держати Новъгород в старине, без обиды». В А.А.Э. договор этот отнесен к началу 1372 г.; Карамзин (т. V, пр. 26) отнес его к 1371 г. на основании имен посадника Юрия и тысяцкого Елисея, которые «правительствовали в Новгороде в 1371 году» (Новг. I, с. 362), но Соловьев (кн. 1, с. 988, примеч. 3) отнес этот договор к 1367 г., к известию о том, как «посылаша послы новгородцы к князю великому Дмитрию Ивановичи) и докончаша мир с князем великим, а князь великий… наместника своего приела в Новгород» (Новг. I, с. 359). Вероятнее, что прав Карамзин, не только ввиду имен посадника и тысяцкого, но и потому, что этот договор предполагает существование другого, заключенного, когда примирение в. к. Дмитрия с Дмитрием Суздальским передало стол новгородский в его руки, т. е. в 1365/66 г. Мир 1367 г. только восстанавливал «розверженный мир» великого князя с Новгородом (из-за ушкуйничьего набега 1366 г.). Князь Владимир приезжал в Новгород в 1368 г. (Там же, с. 361), по вестям о немецком набеге на Изборск, но, видимо, запоздал. За столкновение с Тверью новгородцы расплачивались без великокняжеской помощи в 1372 г.: князь Владимир приехал в Новгород только в 1373 г. «и сяде в Новгороде до Петрова дни и поиха прочь»; эта запись сухая и краткая, но словно звучит укором. Под впечатлением испытаний 1372 г. новгородцы отнеслись горячо к походу в. к. Дмитрия на Тверь в 1375 г.: они, «изводя честь своего князя, вскоре, в три дни поихаша под Тверь» (Там же, с. 363). Напряжение отношений к Твери в начале 70-х гг. XIV в., скорее всего, объясняет заключение упомянутого договора.

200 ПСРЛ, т. XI, с. 8.

201 ПСРЛ, т. XI, с. 10. В. к. Ольгерд так писал об этом эпизоде патриарху: «И шурина моего князя Михаила клятвенно зазвали к себе, и митрополит снял с него страх, чтобы ему прийти и уйти по своей воле, но его схватили». Р.И.Б., т. VI-2, приложения, № 24.

202 ПСРЛ, т. VIII, с. 15–16; т. XI, с. 10–12. Разгром сторожевого полка произошел 21 ноября 1368 г.

203 Объявление войны состоялось «по Оспожине дни на третий день», т. е. 24 июля 1370 г.

204 ПСРЛ, т. VIII, с. 17; т. X, с. 13. Верная хронология – в Воскресенской летописи; ср. выше, с. 236, примечание.

205 ПСРЛ, т. XI, с. 13: «Прииде бо ему весть с Москвы, сказующе ему таковая». Никоновская летопись представляет дело так, что Михаил отправился в Орду только после похода в. к. Дмитрия на Тверь (выступил 3 сентября 6879 г.); но если Ольгерд 25 ноября был уже в московских пределах, то ясно, что все перипетии поездки свершиться в Орду, прибытия на Русь и нового бегства в Литву в. к. Михаила не могли в такой короткий срок. Он прибыл в Литву после летнего похода на Тверь великокняжеских войск, а во время похода на самого Дмитрия – в сентябре 1370 г. был, вероятно, в Орде или ехал оттуда на Русь. Поэтому и самый поход на Тверь в. к. Дмитрия можно понять как меру против появления Михаила на Руси: «И много гонявше по нем и не обретоша его».

206 Ольгерд заключил с Дмитрием перемирие до Петрова дня (29 июня); а затем последовали переговоры, о которых читаем в Никоновской летописи (ПСРЛ, т. XI, с. 15): «Приидоша послы от в. к литовского о миру и о любви, а за князя Володимера Андреевича обручаша Ольгердову дщерь, именем Елену»; памятником этих переговоров остался прелиминарный договор, заключенный в июле 1371 г. (С.Г.Г. и Д., т. 1, № 31); перемирие было продолжено до 26 октября (ср. выше).