Соблазняющий разум. Как выбор сексуального партнера повлиял на эволюцию человеческой природы

Шахерезада поклялась спасти жительниц города от дальнейшей угрозы встретиться с Шахрияром и предложила ему себя. После того как царь лишил ее девственности, Шахерезада взмолилась, чтобы он разрешил ей проститься со своей младшей сестрой. Дуньязада, как было договорено заранее, попросила Шахерезаду рассказать историю, чтобы заполнить чем-то последнюю ночь, которую им разрешили провести в сестринском единении. Царь, мучимый бессонницей, решил тоже послушать. Шахерезада начала свое повествование, и оно постепенно стало таким увлекательным и хитросплетенным, что закончить его до восхода солнца не удалось. Шахрияра так увлек сюжет, что он не смог убить рассказчицу и продлил ей жизнь еще на день. Следующей ночью все повторилось: одна история Шахерезады плавно перетекла в другую, и рассвет наступил как раз на самом интересном месте. И Шахрияр помиловал ее еще на день. Эти ночи любви и сказок продолжались много месяцев.

После тысячи и одной ночи у Шахерезады от Шахрияра было уже три сына, и она вымолила у царя возможность предъявить их ему. Он согласился, и после демонстрации новорожденного, грудничка и ребенка постарше она попросила Шахрияра оставить ее в живых, потому что никто бы не смог любить его сыновей так же сильно, как она. Царь заключил своих детей в объятья и заявил, что еще до этого влюбился в Шахерезаду за ее находчивость, красноречие, интеллект, мудрость и красоту. На следующее утро он публично помиловал ее, и они жили счастливо до конца своих дней, пока смерть не перенесла их обоих в рай.

Эта сказка устрашающе точно описывает давление, которое оказывал на древних женщин выбор партнера мужчинами, и защитный механизм, который они, вероятно, выработали. Страх Шахрияра быть обманутым своей женщиной отражает то, что биологи называют неуверенностью в отцовстве: мужчина никогда не может быть уверен в том, что женщина ему верна и дети, которых он считает своими, несут его гены на самом деле. Дабы оградить себя от этой неуверенности, Шахрияр применил абсурдно краткосрочную репродуктивную стратегию. Вступая каждую ночь в сексуальную связь с девственницей, он мог быть уверен, что она не беременна от другого; убивая ее наутро, он знал, что она ему не изменит. Правда, эта стратегия контрпродуктивна: он истребил почти всех фертильных женщин и при этом не произвел ни одного наследника, несущего его эгоистичные гены.

Давление на Шахерезаду было огромным. Ей пришлось столкнуться с деспотом, пресытившимся сексом, одержимым неуверенностью в отцовстве и застрявшим в ловушке стратегии патологически кратких отношений. Как могла она добиться от Шахрияра долговременных вложений в нее и ее потомков? Ее спасла развитая способность к словесным ухаживаниям. Она придумывала сказки, увлекавшие и развлекавшие царя, которые к тому же убеждали его в развитом интеллекте, креативности и высокой приспособленности девушки. “Тысяча и одна ночь” – это длительные и насыщенные словесные ухаживания. Шахрияр осознал, что разум Шахерезады – прекрасный оазис, волшебный сад слов в пустыне, по которой он бродил в поисках чего-нибудь нового в сексе. Шахерезада сделала моногамию увлекательной и сумела извлечь из этого пользу для них обоих: гены Шахрияра вместе с генами Шахерезады успешно ушли в следующее поколение.

Эволюция растянула период словесных демонстраций у людей от ранних стадий ухаживания на весь срок сексуальных отношений. Разговоры делают отношения интересными. Женщины следуют стратегии Шахерезады, но то же самое делают и мужчины. Еще долгое время после того, как партнеры запомнят каждую телесную деталь друг друга, стратегия Шахерезады – старание сохранять интерес в общении – будет спасать пару от скуки. Вероятно, это приносило нашим предкам обоюдную выгоду: позволяло женщинам удерживать полезных мужчин, а мужчинам – преодолевать свою тягу к новым сексуальным горизонтам, когда она становилась контрпродуктивной.

По мере того как мозг наших предков увеличивался последние два миллиона лет, детям приходилось появляться на свет все менее развитыми: иначе их голова не смогла бы пройти через родовые пути. Все человеческие детеныши рождаются недоношенными по сравнению с детенышами других приматов. Люди при рождении менее самодостаточны и более уязвимы, чем практически любое другое млекопитающее. Это в свое время могло изменить ситуацию для мужчин: помощь потомству могла стать полезнее для распространения их генов, чем поиск новых половых партнеров. Стремление к новым половым связям, характерное для всех самцов млекопитающих, – древний инстинкт, который не так-то просто преодолеть. Развив потребность в когнитивной новизне, которую поставляют интересные разговоры с постоянной партнершей, мужчины, вероятно, подавили свое стремление к физической новизне других женщин. Вот почему Шахрияр научился слушать сразу же, как Шахерезада начала говорить.

Язык не для ухаживаний