Собрание сочинений. Том 1

А здесь стояла тишь, как в сердце катакомбы.Был слышен бой сердец. И в этой тишинеПочудилось: вдали курьерский несся, пломбыТряслись, и взвод курков мерещился стране.Он, – «С Богом! – кинул, сев; и стал горланить, —

                                                                         к черту! —Отчизну увидав, черт с ней, чего глядеть!Мы у себя, эй, жги, здесь Русь да будет стерта!Еще не все сплылось: лей рельсы из людей![1]Лети на всех парах! Дыми, дави и мимо![2]Покуда целы мы, покуда держит ось.

Здесь не чужбина нам, дави, здесь край родимый,Здесь так знакомо все, дави, стесненья брось!»

Все во мне сопротивлялось. Неужели действительно Ленин мог так говорить с Россией и сам с собой? Но ведь Пастернак назвал его гением лишь тогда, когда впервые увидел его во плоти на большевистском съезде, и невольно вместе с толпой сам поддался завораживающему гипнотическому влиянию Ленина-оратора:

Он управлял теченьем мыслейи только потому – страной.

Но как только он начал описывать Ленина детально, то все-таки слова сопротивлялись, складывались в не очень-то симпатичный портрет, глаз художника подмечал настырность, а не одухотворенность:

Он гнул свое, пиджак топыряИ пяля передки штиблет.

Даже звукопись повторяющегося «п» звучала негативно, выдавая внутреннюю борьбу Пастернака с собственной загипнотизированностью. Строчки «предвестьем льгот приходит гений и гнетом мстит за свой уход» можно понять и так, что все его обещания рушатся, а остается только гнет системы, созданной им, в которой изначально было заложено не благо народа, а чувство мести – самое разрушительное и к тому же саморазрушительное. Думаю, Ленин долгое время сам не понимал этого, ибо был настолько влеком местью, а она влекома им, что лишь к концу жизни, видимо, с ужасом осознал случившееся – бывший семнадцатилетний мятежник против тирании, студент Володя Ульянов стал создателем новой тирании. Но было поздно. Тирания вошла в мягких сапожках Сталина в Горки, где умирал Ленин, наслаждаясь его беспомощностью, не стесняясь умирающего, показывая всем, кто отныне в России хозяин, оскорбляя его жену.

3. Сверхнормальный паек за молчание?

(На размышление читателям)

И всего лишь несколько цитат из Полного собрания сочинений В. Ленина, при жизни не печатавшихся, а после смерти не принадлежавших к числу рекомендуемых, или на них просто не обращали внимания: настолько они не совпадали с образом «доброго дедушки». А вы обратите хоть сейчас ваше внимание – никак этот образ не получается. Все идеологии вместе взятые не стоят одной человеческой жизни. А Ленин до удивления жестоко и легко обращался с этой главной на земле ценностью. Гпавным для него, как и для Сталина, было удержание власти любой ценой.

«Лозунг мира – это обывательский поповский лозунг».

Ленин. 17 октября 1914 г.

В отдел топлива Московского Совета:

«Если не будут приняты героические меры, я лично буду проводить в Совете обороны и в ЦК не только аресты всех ответственных лиц, но и расстрелы. С коммунистическим приветом»

Ленин[3]