Собрание сочинений. Том 3

Вся изваяна из ночи и молчанья,лиловато отливая и лоснясь,отчужденными пустынными очамисмотрит каменная женщина на нас.Но с плечами ослепительно нагими,в наготе своей так девственно чиста,к нам идет навстречу черная богиня,величавей и прекраснее, чем та.Я не знаю, говорить с ней по-каковски.С языком богинь я как-то незнаком.Ее груди тяжелы, как два кокоса,что наполнены прохладным молоком.Ее зубы словно струйка каучука,что белеет на коричневой коре,а на шее, чуть подрагивая чутко,из клыков блестящих светится колье.Я прошу вас, мисс богиня, по-хорошему:вы примите меня в джунгли, словно в храм.Буду бить по небосводу я ладошами,превратив его в грохочущий тамтам!Но идет она так быстро, хоть и медленно.

Распрямляется за нею в травах след.И, как прежде, в джунглях делается                                                         мертвенно.Я ищу ее, но нет ее и нет…Я ищу ее, листвою поглощенную,но смеется надо мною пустота.Вдруг богиня эта, в камень превращенная,вырастает в полумраке, словно та.Быть опять живой ее прошу я очень,но в ответ – высокомерье тишины,и пустынны эти каменные очи,эти каменные руки холодны.17 февраля 1961, Гана – Бакуриани

Атлантик-бар

Атлантик-бар!                      Атлантик-бар!Мы с самолета —                           и на бал!Хозяин —               русский эмигрант.Испанка —

                 его барменша,и сам он,             как испанский гранд,склоняется так бархатно.На нем игривый галстук-бабочкаи перстенек с печаткой,но он, седой,                   похож на мальчика,на мальчика печального.Он к детству нами возвращен,и, вспоминая детство,с акцентом спрашивает он:«А как живет Одесса?»Берет себе он стопкуи уж совсем не чопорноподходит робко к столику:«Позвольте с вами чокнуться!»А тут совсем не чокаются.Тут пьют без проволочек.Надравшись,                    с рюмкой чмокается

американский летчик.Тель-авивский рыжий Фиманемочку откармливает.Президент голландской фирмырок-н-ролл откалывает.Рок-н-ролл!                 Рок-н-ролл!Боцман роста башенногоопрокинул в глотку ром,приглашает барменшу.А испанка-то,                     испанка —чувствуется нация!—вся как будто бы из банкаассигнация!Чуть плечами хрустит,будто отдается.Телом всем она грустит,телом всем смеется.А хозяин              тайной болью

и тоскою сломлен.Так он слушает                        любоемаленькое слово.Предлагает он суфле…Бар со вкусом сделан.Все здесь как на корабле —окна,        стены.И, наверное, когдаокна бара гаснут,к вам он тянется,                          суда,горько и напрасно.Бару не с кем петь и пить.Бару одиноко.Бару хочется поплытьдалеко-далеко…17 февраля 1961, Бакуриани

«Людей неинтересных в мире нет…»

С. Преображенскому