Собрание сочинений. Том 3

Жгут мусор под Гаваною на свалке.Жгут         мусор!Его конца,                как бы исхода схватки,ждут,        жмурясь.Горит напропалую                             все, что лишне.Вихрь —              дыбом!Рекламы фирм,                        опавшие, как листья,ввысь —             дымом!Горят окурки,                      этикетки,                                     клочьяфраз       чьих-то.Что на огонь уставился ты молча?В пляс,           чико!

Пляши,            какой кубинец ты иначе!Твой        праздник!Две пляски –                     пляска пламени                                              и наша.Бой      плясок!Перед огнем и нами все бессильно.Эй,     бочку!Сюда еще подбавить бы бензина!Лей      больше!Огонь гудит вовсю,                              неутомимо,прям,        дружен.Какой огонь,                    чтоб сжечь весь мусор мира,нам     нужен!Смотрите в оба.

Жечь мы полноправны!Есть —           в оба!Горите все неправды,полуправды,лесть,         злоба.Замусорили шар земной обманы.Всё —         в хламе.Двадцатый век,                        вытряхивай карманы.Сор —          в пламя!Пусть будет пламя,                              словно твой бурлящийсуд,     мудрость.Пусть век живетпод надписью горящей:«Жгут          мусор!»31 октября 1961, Гавана

«Ты начисто притворства лишена…»

Ты начисто притворства лишена,когда молчишь со взглядом напряженным,как лишена притворства тишинабеззвездной ночью в городе сожженном.Он, этот город, – прошлое твое.В нем ты почти ни разу не смеялась,бросалась то в шитье, то в забытье,то бунтовала, то опять смирялась.Ты жить старалась из последних сил,но, отвергая все живое хмуро,он, этот город, на тебя давилугрюмостью своей архитектуры.В нем изнутри был заперт каждый дом.В нем было все недобро умудренным.Он не скрывал свой тягостный надломи ненависть ко всем, кто не надломлен.Тогда ты ночью подожгла его.Испуганно от пламени метнулась,и я был просто первым, на коготы, убегая, в темноте наткнулась.Я обнял всю дрожавшую тебя,и ты ко мне безропотно прижалась,

еще не понимая, не любя,но, как зверек, благодаря за жалость.И мы с тобой пошли… Куда пошли?Куда глаза глядят. Но то и делооглядывалась ты, как там, вдали,зловеще твое прошлое горело.Оно сгорело до конца, дотла.Но с той поры одно меня тиранит:туда, где недостывшая зола,тебя, как зачарованную, тянет.И вроде ты со мной, и вроде нет.На самом деле я тобою брошен.Неся в руке голубоватый свет,по пепелищу прошлого ты бродишь.Что там тебе? Там пусто и темно!О, прошлого таинственная сила!Ты не могла любить его само,ну а его руины – полюбила.Могущественны пепел и зола.Они в себе, наверно, что-то прячут.Над тем, что так отчаянно сожгла,по-детски поджигательница плачет.6 ноября, Гавана

Герой Хемингуэя