Собрание сочинений. Том 3

В ручки кресла вцепился я.Кинохроника веку не льстит.Кинохроника, – ты судья,и экран – обвинительный лист.Возникает прошлое вновь,как еще незажившая рана.В темном зале молчание.                                      Кровьмерно         капает                   с края                             экрана.Куба,        Куба, —                   тебя предают,продают, о цене не споря,и с поклоном тебя подаютна подносе Карибского моря.

Как под музыку,                    лгут под лесть,и обманам не видно конца.Появляется новый подлецвместо свергнутого подлеца.Плачут женщины, небо моля…Все во мне звенит и пульсирует,и в зовущий экран меняэто кресло катапультирует!С вами я, молодые борцы!И, полицией проклинаемый,я швыряю бомбы в дворцы,я разбрасываю прокламации.И рука команданте Чепоздней ночью во время привалана моем задремавшем плечеу костра отдыхает устало.Самолет на прицел я ловлю.Вот он близко.

                       Вот он снижается.Бью в него!                 Я сражаться люблю.Не могу созерцать, как сражаются.Я хочу быть большим, бушующим,до последней пули держаться,в настоящем сражаться и в будущем,даже в прошлом – и то сражаться!Не по мне —                   наблюдать извне.Пусть я вскормлен землею русскою,революция в каждой странедля меня —                  и моя революция!И, коня ведя в поводуна экране, дрожащем от гуда,я по Сьерра-Маэстра иду,безбородый кубинский барбудо.

Мне ракетой гореть —                                  не сгорать,озаряя собой окрестность,воскресать,                  чтобы вновь умирать,умирать,             чтобы снова воскреснуть!Мне стрелять,                      припав за пластымоей тьерры, войною изрытой…Кинохроника,                      ты прости.Из меня —                никудышный зритель.25 октября 1961, Гавана

Судьба имен

Судьба имен – сама судьба времен.У славы есть приливы и отливы.Не обмануть историю враньем.

Она, как мать, строга, но справедлива.Все люди ей, всевидящей, ясны,в какой они себя ни прячут панцирь, —напрасно кто-то на ее весыпытается нажать украдкой пальцем.Как ни хотят пролезть в нее извне,как на приманку лжи ее ни ловят,в конце концов на мыслящей землевсе на свои места она становит.В конце концов она клеймит лжецов,в конце концов сметает дамбы догмы —пусть этого ее «в конце концов»порою ждать приходится так долго.И перед человечеством честна,достаточно разборчива и грамотна,стирает властно с мрамора онате имена, что недостойны мрамора!29 октября 1961, Гавана

Жгут мусор!