Собрание сочинений. Том 4

Баллада о стерве

Она была первой,                           первой,                                      первойкралей в архангельских кабаках.Она была стервой,                            стервой,                                        стервойс лаком серебряным на коготках.Что она думала,                         дура,                                 дура,кто был действительно ею любим?…Туфли из Гавра,                           бюстгальтер из Дувраи комбинация с Филиппин.Когда она павой,                          павой,                                   павойс рыжим норвежцем шла в ресторан,муж ее падал,                     падал,                               падална вертолете своем в океан.

Что же молчишь ты?                                Танцуй,                                            улыбайся!..Чудится ночью тебе, как плыветмраморный айсберг,                               айсберг,                                           айсберг,ну а внутри его – тот вертолет.Что ж ты не ищешь                              разгула,                                          разгула,что же обводишь ты взглядом слепымтуфли из Гавра,                        бюстгальтер из Дувраи комбинацию с Филиппин?Вот ты от сраму,                         от сраму,                                       от срамупрячешься в комнатке мертвой своей.Вот вспоминаешь                           про маму,                                          про маму,вот вспоминаешь вообще про людей.Бабою плачешь,                         плачешь,

                                       плачешь,что-то кому-то бежишь покупать.Тихая,          нянчишь,                         нянчишь,                                        нянчишьчьих-то детишек и плачешь опять.Что же себя                   укоряешь нещадно?Может, действительно, бог для людейсоздал несчастья,                           несчастья,                                           несчастья,чтобы мы делались чище, добрей?!…Она была первой,                             первой,                                        первойкралей в архангельских кабаках.Она была стервой,                             стервой,                                         стервойс лаком серебряным на коготках.11–23 сентября 1964, Гагра – Коктебель

«На шхуну по-корсарски…»

На шхуну по-корсарски

взбираются, ловки,еще вчера – курсанты,сегодня – моряки.И делают затяжки,как должно морякам,и новые фуражкимакают в океан.И свищут баламутно —идет игра в аврал! —и каждый полуюнгаи полуадмирал.К причалу прикипели,в них злобно влюблены,мальчишки-курнопели,от зависти бледны.А там, на той посуде,с трубчонками во ртутакие же, по сути,мальчишки на борту.Хожу я косолапо,как истинный моряк,а я еще салага,а я еще сопляк.Вы сходите, мальчишки,от зависти с ума,

но видел я штормишки,а вовсе не шторма.Что жизнь меня швыряла,я это просто врал,и не было аврала,а лишь игра в аврал.Но по ночам подспуднотвердит какой-то бес,что будет крик: «Полундра!»что будет главный бенц!Тельняшка жаждет шквалов.Пришли бы поскореймои двенадцать баллов —двенадцать козырей!Но нет пока полундры,и ветер не взыграл…Гуляю, полуюнгаи полуадмирал.И не было мне тяжко,и разве что в гульбесоленая фуражкана шалой голове!23 сентября 1964, Коктебель

Баллада о выпивке

В. Черных