Собрание сочинений. Том 8

Во время моих выступлений в Израиле

меня чаще всего просили почитать вовсе

не «Бабий Яр», а «Идут белые снеги».

Есть израильская Россия.В ней выводят куда-то в когда-тона Плющиху и Невский                                        кривыепереулочки древнего Цфата.Да и улицы Назарета,Беер Шевы и Кармиэлявроде русского лазарета,где и Пушкин, и Блок уцелели.Здесь, бульварами Тель-Авива,эмигрировав полусчастливо,бродит с палочкой пенсионерапризрак маленького СССРа.Их в почти позабытое времяназывали когда-то: «евреи»,ну а здесь – вдалеке от России —сразу «русскими» их окрестили.

Та израильская Россиятоже квасит капусту в кадушкеи медали свои боевыеначищает к посмертной подушке.Из Джамбула и Белой Церквистарики, свои шекели стиснув,выручают, идя на концерты,из российской России артистов.И поэту из их «когда-то»(в том «когда-то» мальчишке с прыщами)тянут книжечки, взятые святов их багаж немудреный, прощальный.Эх, израильская Россия…Тебе хочется не впервыек той России – не тель-авивской —прыгнуть, чтобы помочь, – в телевизор…Если здесь небольшенькая вьюга,снег походит на школьного друга,и летит над Иерусалимомснег, нечаянно ставший «олимом»…

Тель-Авив, 20 января 1996

Моя семья

Двух наследников мне подарила жена.Только четверо нас.                                 Но мы тоже страна.А какую Россию я детям своим подарю?Снова павшую в ноги царю?                                               Генеральному секретарю?Или, может, по Васе Белову —                                                  в понёве,                                                                 в лаптях?Или, может, по Зайцеву Славе —                                           в парижистой юбке в обтяг?Или, по Жириновскому,                                        моющую прохаряв океане Индийском,                                от храмов буддийских сожженных«Дымок» прикуря?Или ту,            где на смену властителям дум

нагловато приходят властители сумм?Я хотел бы однажды проснуться с женой                                                                    в той стране,за которую стыдно бы не было детям и мне.Если все разрушается,                                     но остается семья,возродится, быть может, не вся,                                                     но ВсеяРоссия…23 января 1996

Заложники

Мы – заложники,                              взятые нами самими.Стеб, как будто террор,                                       в трепотне, писанине.Книжки бездарей,                              так агрессивно цветисты,захватили Россию                               нахраписто, как террористы.Мы, как будто в Буденновске

                                                 и Первомайске,носим если не черные —                                        пьяные маски.Мы заложники и террористы взаимно.Мы заложники перелицовки и власти, и гимна.Мы заложники всех презентаций,                                                         тусовок,телевизорных клипов,                                     парламентских потасовок.Мы заложники нашего хамства,                                                     обжорстваи страной беспардонного пьяного дирижерства.В смирных очередях,                                   никакою не бредя наживой,жили мы,                как заложники цели фальшивой.Мы залежаны, словно постели.Мы – заложники, но не цели —                                                     отсутствия цели.23 января 1996

На смерть Левитанского