Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Рассказы и повести; Скандалист, или Вечера на Васильевском острове: Роман

— Да, — отвечал Сергей. Но перед ним уж не блестела сталь волшебного рубанка.

— Позвольте узнать, издалека ли вы явились сюда, сударь?

— Издалека. Уже давно брожу по городам русским.

— Так… — сказал старик и поглядел на Сергея с вниманием. — Сударь, — начал он опять, — не кажется ли вам странным нынешнее ваше состояние, чувствующее и явственно осязающее этот мир? Иными словами: давно ли вы приняли сей человеческий образ?

— Непонятно, — отвечал Сергей, и он глядел на старика исподлобья.

— Например, — продолжал старик, впиваясь в его лицо острыми серыми глазами, — например, стоит человек вполне обыкновенного вида, и вот это вовсе не человек, а деревянная статуя, подобная меди, из которой искусною рукой сделан восседающий перед нами. Необходимо проявить суть.

Он поклонился вежливо и протянул Сергею костлявую руку. И он ушел.

Сергей долго глядел ему вслед, недоумевая, и когда тот скрылся за уголом, как бы оставив за собою серую полосу на темных стенах, взглянул на руку. Смуглый цвет ее перешел в светло-серый, ладонь вогнулась, пальцы заскорузились, подобно древесным ветвям. Он попытался согнуть ее. Рука не сгибалась.

15

Люди, дома, магазины и казненные пространства — все пролетело мимо него, как дым, и он нагнал старика на поперечной улице.

— Старик, — закричал он, набегая на него вплотную, — старик, рука!

Старик обернулся с довольным видом.

— Ну что ж рука? — проговорил он, высоко закидывая голову и как бы протыкая воздух острой бородкой, — вы, сударь, о руке не заботьтесь. Это только признак, долженствующий уяснить вам вашу подлинную сущность.

— Я столяр, — сказал Сергей, вдруг бледнея и крепко стискивая зубы. — Что же мне теперь с рукой делать?

— Может быть, мы пройдем ко мне, сударь? — предложил старик.

16

Свет от камина падал справа. Слева метались по стене тени. От локтей старика, острыми углами вонзившихся в полосу света, до неподвижной руки столяра ясным пространством пролетала поверхность стола, и жаром камина было охвачено деревянное тело.

— Разнообразные миры существ, — говорил старик, — разноплеменные миры существ населяют землю. Мы видим мир людей, и за сим миром воспламеняется нам неизъяснимая сущность изображений. Потому-то, сударь, будучи любителем и мастером скульптурного дела, я тотчас узнал в вас произведение скульптурного мастера. Вы произошли на свет благодаря невероятной случайности и, видимо, скоро уже должны возвратиться в свое естественное состояние.

Сергей слушал, полузакрыв глаза и опустив руки.

— Ибо вы, сударь, — тут старик с торжественностью поднял руку, — вы, сударь, есть соединение двух существ в одном теле. С одной стороны — древесное изображение человека и с другой — человек живущий и чувствующий. И посему дела высокой важности предстоят вам.

— Какие дела? — сказал столяр и совсем закрыл глаза. Сильный жар ударял в усталое лицо, и тени плясали на стене напротив. — Какие дела, старик?

— Я думаю, — заговорил старик шепотом, дотрагиваясь дрожащей рукой до его плеча, — я думаю, что вам будет понятен язык изображений. Лучшие люди добиваются этого в течение многих веков.

«О чем он говорит?» — подумал Сергей и хотел поднять голову. Но она была крепко сжата руками, и он не поднял ее.

— Но, сударь, — шептал старик, — не будет ли гибельным для человеческого вашего существа услышать?..

Он наклонился к столяру совсем близко и вдруг отдернул руку. Сергей спал, положив голову на руки. Тяжкое дыханье выходило из полусжатого рта, и жаркий свет падал на кудрявую голову.

Старик пригляделся: от руки до самого лба столяра проходила широкая черная трещина и легкий древесный сок выходил из треснувшего дерева. Старик, качая головой и причмокивая губами, в сожалении добрался до постели и лег.

17

Был поздний час, когда Сергей проснулся. Он поднял отяжелевшую голову и взглянул вокруг. Камин погас, и с постели старика слышно было слабое дыханье. Он встал, шатаясь, и тотчас, поднеся руку к лицу, ощутил под холодной рукой широкую трещину. Все замутилось у него в голове, и, собрав последние силы, не двигая лицом и помертвевшей рукой, он отворил двери. Широкая мраморная лестница вела наверх, и каменный холод освежил на миг неподвижное тело. Он сделал шаг вперед и стал подниматься по лестнице, держась за перила и ничего не видя вокруг. Последним усилием пройдя мимо картин на стенах, он остановился, с криком ударил в тяжелые чугунные двери, и свет ослепил его.

Посредине залы, облокотившись на острый посох и белыми глазами глядя в пустоту, сидел слитый с резным по мрамору креслом, под высокою острою шапкой царь Иван. И вокруг него собрались у мраморных стен советники и бояре века его и веков минувших. Вниз, в темноту, опускались тяжелые стены, и над ними стремительно взлетали к плотному стеклянному свету линии лепных углов на потолке и узорных карнизов.

Сергей ступил шаг и тотчас остановился.