Читаем Собрание сочинений в 8 томах. Том 5. Очерки биографического характера полностью

«Наравне с писателем, наравне со всяким другим общественным деятелем, — писал Арсеньев, — адвокат должен и может избегать противоречия между мыслью и словом, между словом и делом, должен и может быть твердым в своих убеждениях, последовательным в своих действиях. От него в огромном большинстве случаев зависит вы. бор дел, которые он на себя принимает, — зависит поэтому и отказ от всякой защиты, которую он не мог бы вести по убеждению…» Что же касается роли защитника, назначенного судом, то его задача «состоит в том, чтобы извлечь из дела, сгруппировать, выставить в надлежащем свете все обстоятельства, говорящие в пользу подсудимого, т. е. опровергающие обвинение или уменьшающие его силу. Такие обстоятельства найдутся в каждом деле, найдутся и без извращения фактов, без намеренного искажения истины… Устранить предубеждение, с которым присяжные могут относиться к подсудимому, показать им, что довело его до преступления, приготовить их к снисходительному или по крайней мере спокойному обсуждению дела — во г цель, к которой должен стремиться и которой может достигнуть защитник ex officio, даже тогда, когда он убежден в виновности подсудимого» («Заметки о русской адвокатуре», СПб., 1875, стр. 147, 149).

Представление об Арсеньеве-ораторе дают две его речи, помещенные в сборнике «Судебные речи известных русских юристов» (изд. 3-е, М., 1958).

В 1874 году Арсеньев вновь поступает на государственную службу, последовательно занимая должности товарища обер-прокурора гражданского кассационного департамента Сената, члена консультации министерства юстиции, старшего чиновника при сенаторе И. И. Шамшине. В 1882 году он окончательно уходит в отставку, полностью посвятив себя общественной, научной и литературной деятельности.

Первые статьи Арсеньева появились еще в конце пятидесятых годов в «Русском вестнике». В 1862 году он переходит в «Отечественные записки», где становится постоянным сотрудником и выступает преимущественно по текущим вопросам западноевропейской жизни. Одновременно он помещает статьи и заметки в «Энциклопедическом словаре» (под редакцией П. Л. Лаврова), «Санкт-Петербургских ведомостях» и «Судебном вестнике». В 1866 году начинается его систематическое сотрудничество в «Вестнике Европы», основанном М. М. Стасюлевичем. С 1880 по 1905 год К. К. Арсеньев ведет в нем отделы «Внутреннее обозрение» и «Общественная хроника», а с 1909 года делается ответственным редактором. Вокруг «Вестника Европы», журнала сугубо либерального толка, объединялась буржуазная интеллигенция, желавшая установления в России некоего «правового порядка» взамен неограниченного самодержавия. Статьи и заметки Арсеньева не выходили за рамки типичной для либералов программы, но в период реакции восьмидесятых-девяностых годов его публицистическая деятельность, направленная на введение в стране буржуазно-демократических политических свобод, сыграла положительную роль. Хотя критика правительства и велась Арсеньевым очень осторожно и с умеренных позиций, журнал за некоторые из его статей был подвергнут репрессиям (например, за статью «Политический процесс 1869—1871 гг.»).

Из общественно-политических работ К. К. Арсеньева должны быть отмечены «Законодательство о печати» (СПб., 1903), «Свобода совести и веротерпимость» (СПб., 1905) и сборник статей из «Вестника Европы» — «За четверть века» (Петроград, 1915), В девяностых — начале 1900-х гг. Арсеньев был одним из ответственных редакторов «Энциклопедического словаря» и редактора «Нового энциклопедического словаря» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. С 1889 по 1891 год Арсеньев был председателем Литературного фонда, а в 1900 году его избрали почетным академиком по разряду изящной словесности. После манифеста 17 октября 1905 г. он — один из основателей так называемой «партии демократических реформ», занявшей позицию на правом фланге русского либерализма.

Деятельность Арсеньева как литературного критика довольно многообразна. Ему принадлежит большое число статей о русской и западной литературе. Часть из них собрана о двухтомнике «Критические этюды» (СПб., 1888). Он автор работ о Ф. М. Достоевском, Н. А. Некрасове, Г. И. Успенском, В. Г. Короленко, К. К. Случевском и ряде других русских и европейских писателей, отмеченных в статье А. Ф. Кони.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное