Собрание сочинений в 8 томах. Том 5. Очерки биографического характера

Довольно поздно в своей литературной деятельности стал Арсеньев критиком.Быть может, вследствие этого он свободен в своих критических работах от тех крайностей, в которые, за небольшими исключениями, впадало большинство наших критиков последней четверти прошлого столетия. Его работы по русской литературе, появлявшиеся в «Вестнике Европы» 1883 года и вошедшие, в значительной своей части, в изданные в 1888 году два тома «Критических этюдов»,не представляют ни односторонних и намеренно тенденциозных упражнений

по поводуразбираемых произведений, ни подробного изложения их «своими словами», с коротенькими «приговорами», более богатыми восклицаниями и вопросительными знаками, чем мотивами, — ни высокомерного «обрывания» автора и глумления над выхваченными без связи со всем его произведением местами, приводимыми в освещении, не отличающемся добросовестностью. Привычка автора к судебной деятельности сказалась и в его критической оценке писателей, в ее полноте, обдуманной определенности и доказательности, з ее внимательном изучении мотивов творчества писателей и стремлении точно выяснить идею и тенденцию их произведений, существующие рядом и отнюдь не исключающие одна другую. Наибольшие по размерам и по богатству содержания очерки посвящены им — Салтыкову («Русская общественная жизнь в сатире Салтыкова») и Некрасову. Первыйиз них отличается множеством интересных исследований по общим вопросам словесности: о задачах и приемах сатиры, об отличии ее от фельетона и карикатуры, о психологическом в ней элементе, смешении утрировки с прозорливостью, дающею возможность истинному таланту подметить «тень, отбрасываемую грядущим»; второй

— теплотою чувства, с которым автор становится на защиту «печальника горя народного» против близоруких обвинений в неискренности и фальши, горячо доказывая, что «специальный чуланчик», в котором, по уверению противников поэта, будто бы была замкнута его мысль — был «безграничной областью веры в русский народ и любви к нему». Стремление ободрить начинающих писателей, столь у нас редкое, — желание подвязать им крылья — идет у автора наряду со строгим отношением к тому употреблению, которое писатели с упроченными именами сделали из своих дарований, разменяв их на мелкую монету, соответствующую «злобе дня», или отдав их на служение византизму и движению вспять. Находя, что проповедь истинного снисхождения и любви не имеет ничего общего с прекраснодушием и безразличием, он признает, что формула всепрощения, т. е. заглушения в себе чувства негодования, которому, однако, столь многим обязана, между прочим, и поэзия, — непригодна для действительной жизни, и с этой точки зрения относится к разбираемым произведениям (например, в статьях: «Поэт и тенденциозный писатель», «Роман как орудие регресса»), как бы применяя к ним средневековую поговорку: «Quid proficit in litteris, sed deficit in moribus, plus deficit quam prof icit» ( Кто преуспевает в науках, но лишен нравственности, тот больше теряет, чем приобретает (лат.).). Иностранным писателям он посвятил тоже многие свои работы (Давид Штраус, Ренан, Фрейтаг, Шпильгаген, Ауэрбах, Флобер, Гонкур, Доде, Золя, Мишле, Сорель и др.), сопровождая их исследованиями о психологии творчества, об опытах построения научной критики и о теории экспериментального романа. Эти литературные труды были оценены Академией наук, избравшей Арсеньева в 1901 году в почетные академики. Как опытный литературный деятель, он принял на себя в 1893 году огромный ответственный труд главного редактирования Энциклопедического словаря Брокгауза — Ефрона, ныне законченного. Как член семьи писателей, он состоял неоднократно членом комитета и председателем Литературного фонда»,

Стр. 1551 января 1864 г. Александр II утвердил выработанный комиссией под председательством министра внутренних дел П. А. Валуева проект «Положения о губернских и уездных земских учреждениях». Земство было определенной уступкой самодержавия растущему демократизму в период революционной ситуации начала шестидесятых годов, уступкой, которую оно сразу же стало сводить на нет, систематически стесняя и ограничивая права земских учреждений.

Стр. 156

См. комментарий к стр. 241 очерка «Сергей Юльевич Витте»,

Стр. 158 «Александр Львович Боровиковский»

Очерк впервые опубликован в качестве предисловия к первому тому книги Боровиковского «Отчет судьи» (СПб., 1909). В 1911 году он был напечатан также в «Русской старине» (№ 12).

В переработанном и дополненном виде воспоминания составили статью «А. Л. Боровиковский и Н. Н. Мясоедов», вошедшую в состав первого тома «На жизненном пути» и неоднократно переиздаваемую. В данном издании очерк публикуется по книге «Отцы и дети судебной реформы», М., 1914.