Собрание стихотворений и поэм

Ах, Эффенди, тебе прощенья нет, Для нас ты создал страшную угрозу, Когда Н. Н. писать еще и прозу Неосторожный подавал совет.

Слагал бы твой усердный адресат Стихи, как встарь, про соловья и розу, Так вот поди, он стал писать и прозу, И в этом ты пред нами виноват.

НАДПИСЬ НА РУКОПИСИ СОБСТВЕННОГО СЦЕНАРИЯ «ХАДЖИ-МУРАТ»

Лихой наиб, в отчаянном бою Давно срубили голову твою. Покоится близ отчего предела В могиле обезглавленное тело.

Но почему, хоть ты погиб давно, Тебя еще боится Госкино?

НАДПИСЬ НА СОБСТВЕННОЙ КНИГЕ «О ЛЮБВИ»

Усталый спутник рад наверняка Остановиться возле родника, А если держит путь ненастным днем, Мечтает отдохнуть перед огнем.

Всю жизнь от книг не отрывал я глаз. Страницы их листая, всякий раз Я говорил себе: останови Ты взгляд на описаниях любви.

А вот в тебе, на свет рожденной мной, Лишь о любви все строки до одной.

НАДПИСЬ НА ПИСЬМЕ, АВТОР КОТОРОГО РАССКАЗЫВАЕТ МНЕ О ЗАМЫСЛЕ БУДУЩЕЙ ПОЭМЫ

Еще твоя поэма впереди, И как, любезный, оценить мне ныне Черкеску с газырями на груди, Какой покуда нету и в помине?

НАДПИСЬ НА КНИГЕ ГОРСКОГО ПОЭТА, КОТОРЫЙ СТАЛ ПИСАТЬ ПО-РУССКИ

– Аллах милосердный, ты вправду велик, – Вздохнул с облегченьем аварский язык, – Меня этот пишущий горец оставил.

Печально откликнулся русский язык: – Был счет и без этого горца велик Всем тем, кто не чтил моей чести и правил.

НАДПИСЬ НА КНИГЕ ПОЭТА, КОТОРЫЙ ВЕЧНО ЖАЛУЕТСЯ НА ГОЛОВНУЮ БОЛЬ

Не от тебя ль, судить охочего, Мы все в черед узнали свой, Что ты во время дня рабочего Страдаешь болью головной.

Твои стихи прочли мы новые И к мысли вдруг пришли одной, Что их на головы здоровые Свалил ты с головы больной.

НАДПИСЬ НА АФИШЕ О ПРОГРАММЕ ТАНЦЕВАЛЬНОГО АНСАМБЛЯ «ЛЕЗГИНКА»

Мне из твоих зазывных слов Давно известно, что голов Почетней ноги. Харс!

Какая там еще душа?! Дух захватить, не оплошав, Куда важнее! Харс!

Увяли замыслов ростки, Мужчины встали на носки, Летя по сцене. Харс!

Кинжал ударил о кинжал, И снова свист вонзился в зал. Ах, что за удаль! Харс!

То бубен бьет, то барабан, И что ни вечер – Дагестан Танцует лихо! Харс!

НАДПИСЬ НА ГАЗЕТНОМ СООБЩЕНИИ, ПОЛУЧЕННОМ ИЗ КИТАЯ

Диковинная женщина одна В сегодняшнем Китае проживает. Передают, что будто бы она Ушами книги запросто читает.

А я знаком был с женщиной такой, Которая ушами пишет книжки, Вернее, создает их… понаслышке, Перо сжимая цепкою рукой.

НАДПИСЬ НА ПРЕДИСЛОВИИ К КНИГЕ СТИХОВ

В застолье с полными бокалами Мы ждем, поднявшись в полный рост, Когда толкать губами вялыми Окончит тамада свой тост.

Я с нетерпеньем в горском дворике Открыл стихи, но, как назло, Вдруг предисловие – дань риторике – Мне к ним дорогу перешло.

И в ярости насупил брови я, Невольный соблюдая пост. Ах, сочинитель предисловия, Когда же кончится твой тост?!

НАДПИСЬ НА КНИГЕ, ГДЕ В СНОСКАХ ДАЕТСЯ ОБЪЯСНЕНИЕ МНОЖЕСТВУ НЕПОНЯТЫХ СЛОВ

Читать не легче, чем попасть в аварию: На каждое из слов – по комментарию.

НАДПИСЬ НА КНИГЕ ПОЭТА, КОТОРЫЙ В ДЕТСТВЕ БЫЛ БАРАБАНЩИКОМ

Вспоминаешь о том, как ты был Барабанщиком в детстве и рьяно В белокожую грудь барабана, Бодрый мальчик, без устали бил.

Над ущельем клубится туман, Я открыл твою книгу и снова Слышу: праздно гремит барабан, Заглушая и чувство, и слово.

НАДПИСЬ НА ИЗДАТЕЛЬСКОМ ДОГОВОРЕ ДВУХ СОАВТОРОВ, РАЗОШЕДШИХСЯ В НАЧАЛЕ РАБОТЫ

Расстались вы, но горевать не надо, И впору небо вам благодарить, Что свет не увидало наше чадо И алименты не за что платить.

АВТОРУ СКУЧНОГО РОМАНА В СТИХАХ

Читал роман твой. Это, брат, не «Мцыри». Какой охват людского бытия! Мне стало ясно, что в подлунном мире Есть два несчастных: это ты и я.

Какое совпаденье роковое, Мы словно угодили под обвал: Несчастен ты, что написал такое, Несчастен я, что это прочитал.

НАДПИСЬ НА СБОРНИКЕ СТИХОВ ДАГЕСТАНСКИХ ПОЭТОВ

Я раньше думал, что на небосклоне Для всех восходит солнце поутру, Но заблужденье собственное понял, Когда прочел собратьев по перу.

В стихах аварских вечное светило Сияет для аварцев круглый год, То для даргинцев светит с новой силой, То для кумыков жару задает.

Я раньше думал, что в горах суровых У нас несхожи только языки, А в остальном, как всюду, право слово, Смеются дети, плачут старики.

Но оказалась мысль моя ошибкой, Поскольку я узнал на склоне лет, Что есть национальные улыбки И «да» национальное и «нет».

Что в Цудахаре руки пожимают Иначе, чем в Рутуле и Бежта, Что у лезгинов в реках голубая, А у ногайцев синяя вода.

Что даже небо делится на части, Как будто не хватает его всем… Бушуют поэтические страсти, Выплескивая воду из поэм.

Ведь каждый тщится к общему кувшину Приделать ручку собственным пером – И вот уже, как многорукий Шива, Он в сборник помещается с трудам.

И хочется мне крикнуть в полный голос: – К чему, собратья, спорить без причин?! Десятки зерен сочетает колос, Но корень, как республика – один.

РЕЗОЛЮЦИЯ НА ЗАЯВЛЕНИИ, В КОТОРОМ ЖАЛУЮТСЯ НА ПЛОХОЕ СОСТОЯНИЕ ТОРГОВЛИ В ДАГЕСТАНЕ

Ты пишешь в заявлении пространном, Что, дескать, не в пример былым годам, Убыточна торговля Дагестана: Куда ни глянешь – всюду стыд и срам.