Сочинения в двух томах. Том 1. Звезды Эгера

Гергей, окаменев, смотрел на письмо.

Смерть?.. Это слово еще непонятно пятнадцатилетнему юноше. Гергею представлялось только одно: у него на глазах турецкого султана взрывом разносит на куски, и в дыму, в пламени клочья его тела взлетают в воздух.

Юноша сунул в карман мешочек с кольцом, письмо и вышел. Поспешными шагами направился через двор к Тулипанам.

- Тулипан! - окликнул он турка, который лежал, развалившись под навесом. Затем продолжал по-турецки: - Сохранилась у вас турецкая одежда?

- Нет, - ответил Тулипан, - жена сшила из нее себе и детям поддевки.

- И чалмы нет?

- Из нее жена рубашонок нашила детям. Чалма-то была из тонкого полотна.

Школяр сердито шагал взад и вперед под навесом.

- Что ж мне делать? Посоветуйте! Нынче здесь по дороге пройдет турецкое войско вместе с султаном. А мне хочется поглядеть на султана.

- На султана?

- Ну да.

- Это можно.

Глаза Гергея засверкали.

- Правда? А как же?

- Возле самой дороги стоит скала. И даже не одна, а две - друг против друга. Заберитесь на вершину, прикройте голову ветками - и увидите всю рать.

- Тогда, Тулипан, одевайтесь скорей и пойдемте со мной. Жена пусть соберет нам еды в торбу. Можете взять с собой и флягу.

При слове «фляга» Тулипан оживился. Быстро накинув на себя одежду, он весело крикнул в сторону амбара:

- Юлишка, голубушка, иди скорей сюда, мой месяц ясный!

Жена его кормила птицу. Она бросила курам последнюю горсть зерна и повернулась.

- Что еще вам нужно?

- Флягу, жемчужина моя! - Тулипан посмеивался, то и дело поднимая брови. - Фляжечку, смарагд мой бесценный!

- А может, молнию в глотку? До сих пор хоть с обеда только напивались, а теперь уж ни свет ни заря начинаете?

- Ну, ну, ягненочек мой, моя стамбульская конфетка, это не для меня, а для барича.

- Барич не пьет вина.

- Верно, не пью, - замотал головой Гергей, улыбаясь, - но нам сейчас надо уходить, и, может быть, мы задержимся до вечера, так мне не хочется, чтобы Тулипан томился от жажды.

- Уходите? А куда же вы пойдете, барич?

- Хотим, тетушка Юли, на турецкую рать поглядеть. Она пройдет сегодня по мечекской дороге.

Жена Тулипана была ошеломлена.

- На турецкую рать?.. Барич, дорогой, да не ходите вы туда!

- Нет, пойдем. Я должен ее увидеть.

- Ой, дорогой мой барич, на какую же опасность вы идете! Ишь надумали что!

- Нечего тут долго рассуждать! - сказал Гергей с нетерпением. - Мы просим вина, а советы оставь при себе.

Он топнул ногой, и тетушка Тулипан мигом побежала в дом. Вскоре она вернулась с надутым лицом.

- Мне все одно, идите, барич, куда вздумается, я вам не указчица. А Тулипан останется дома, его я не пущу.

- Нет, так дело не пойдет, - сказал Тулипан.

- Вы останетесь дома, поняли?

- Тулипан должен пойти со мной, - сказал Гергей. В голосе его послышалось нетерпение.

- Провизию ваш слуга донесет. Для чего ж и слуга, как не служить?

Янош и сам был в раздумье. Он уже перекинул через плечо мешки и поил коней.

Тулипан, заметив беспокойство жены, гордо выпрямился.

- Я, душенька моя, пойду. Провалиться мне на этом месте, коли не пойду! Вино ты и так даешь раз в год по обещанию, да еще и упрашивать приходится. Нехорошая ты женщина!

Тетушка Тулипан даже в лице переменилась.

- Ведь турки угонят вас, коли увидят!

- Ну и что ж?

- И вы покинете меня и своих малых детишек, красавцев этаких. О, боже милостивый!

- Так ты же не даешь мне вина. А в прошлый четверг еще и побила.

- Дам, муженек, вина, дам сколько захотите, только не покидайте меня, душа моя!

И она расплакалась.

- Ладно, но помни свое обещание. Барич - свидетель. Я только провожу его и вернусь. Но чтоб потом вино мне было!

- Всегда теперь будет!

- А дашь вина вволю, я и пьяным не буду никогда. Потому и напиваюсь, что думаю: вот завтра она не даст…

Тетушка Тулипан понемногу успокоилась. Собрала еду. Проводила мужа до ворот со слезами на глазах и смотрела на него с такой тревогой, что Тулипан растаял от радости.

Янош проводил их до лесной чащи. Там они спешились. Слуга повел коней обратно в деревню, а Тулипан с Гергеем дальше пошли пешком.

Скала, на которую они взобрались, и по сей день благополучно стоит у дороги. Она раз в пять выше человеческого роста. С вершины ее виден был весь большак до той дикой груши, где спрятался отец Габор.

Турок наломал с деревьев охапку густолиственных веток и устроил заграждение. Им было видно все, а снизу никто даже заподозрить не мог, что на скале прячутся люди.

- Давай и тут понатыкаем веток, - предложил Гергей. - С северной стороны.

- Зачем?

- А если султан проедет, мы повернемся в ту сторону и будем смотреть ему вслед.

Всходило солнце. Роса алмазами осыпала лес. Заиграли на своих свирелях дрозды, заворковали горлицы. Вдруг вдали, со стороны Печа, в клубах пыли появились первые всадники.

Длинное облако пыли растянулось по всей дороге до самого города. Но вот в нем замелькало наконец знамя цвета красного перца. За ним еще два знамени, потом пять и еще много знамен и флагов. Позади знаменщиков скакали на арабских конях солдаты в высоких тюрбанах. Кони низкорослые, так что ноги иных всадников почти касались земли.