Сочинения в трех томах. Том 1

Индейцу было около тридцати лет, ростом он был около семи английских футов. Его высокий лоб, орлиный нос и строгие черты лица обличали ум и энергию. На нем была охотничья блуза из замши, отлично выделанной, такой, какая идет на перчатки, на груди она была вышита, ворот обшит горностаем. Горностаевыми же цельными шкурками был обшит подол блузы, что составляло красивое и вместе драгоценное украшение. Но что особенно отличало этого индейца от остальных, так это головной убор. Черные длинные блестящие волосы падали на плечи и доходили до пояса. Его шапочка была кругом усажена орлиными перьями — это высшее щегольство у индейцев. Высокий головной убор придавал ему еще больше достоинства. Белая буйволовая шкура красиво падала с его плеча. Все вообще напоминало «короля меровингов». Драгоценные камни, служившие украшением для одежды и оружия, были подобраны со вкусом; на древке ружья были серебряные насечки. Это был в полном смысле идеал индейца, в котором, однако, ничто не напоминало дикаря. Он необыкновенно вежливо обратился к охотнику с вопросом, тот, напротив, грубо отвечал:

— Стрелял ли я? Да разве ты не слыхал выстрела? Не видел, как птица упала? Посмотри, вот она болтается на дереве.

— Должно быть, мы выстрелили одновременно.

— Полюбуйтесь на этого господина! Мне дела нет до того, произошло ли это одновременно или разновременно. Я знаю одно, что я стрелял и попал в цель.

— Мне кажется, что и я попал в цель, — скромно возразил индеец.

— Как бы не так: из этого игрушечного ружья! — насмешливо произнес Гарей, взглянув с презрением на блестящую штучку своего соперника и глядя с нежностью на бронзовый ствол своего громадного ружья.

Он тщательно вытер его и снова зарядил.

— Игрушка, если хотите, — возразил индеец, — но она не уступит другому ружью в меткости и силе удара. Я ручаюсь, что мой выстрел пробил птицу насквозь.

— Видите ли, господин (так как такого нарядного индейца надобно, конечно, величать господином), очень легко узнать, кто попал в птицу. Ваш калибр будет, вероятно, около 50, мой же 90. Остается только посмотреть.

Гарей направился к дереву, на котором висел журавль.

— Как же ты достанешь птицу? Ведь она высоко! — сказал другой охотник, заинтересованный спором.

Не отвечая, Гарей спустил курок; раздался выстрел, ветка сломалась и повисла, но журавль, прищемленный другой веткой, не упал наземь.

Выстрел, хотя и не достиг цели, был весьма удачен и вызвал одобрение присутствующих, не щедрых на похвалы.

Вслед за этим выстрелил индеец, он попал в надломленное место и точно отрезал ветку, она упала вместе с птицей. Присутствующие еще громче выразили свой восторг.

Начали разглядывать дичь; оказалось, что в ней засели две пули различного калибра. Оба оставались победителями, но молодой охотник был крайне недоволен. Какой-то неизвестный вдруг сравнился с ним в ловкости, чуть не превзошел его в присутствии других охотников. И что всего обиднее, это был индеец с мишурным ружьецом.

Горцы очень недоверчиво относятся к ружьям, имеющим украшения. «Мишурные ружья, как и мишурные бритвы, годны только для легкомысленных людей». Но, очевидно, при изготовлении этого ружья имелась в виду и серьезная цель.

Охотник должен был сделать над собою немалое усилие, чтобы скрыть досаду. Не говоря ни слова, он стал вновь заряжать свое ружье. По-видимому, он не сдавался и хотел продолжать состязание, рискуя быть побежденным. Он тихо сообщил свое намерение одному из товарищей, а потом громко произнес:

— Попасть в ветку дерева вовсе не трудно. Каждый, у кого верный прицел, сделает это. Но я знаю другого рода выстрел — тот требует большого самообладания.

Охотник замолк и посмотрел на индейца, который тоже заряжал свое ружье.

— Скажите, незнакомец, — продолжал он, — есть ли во всем лагере человек, знающий вас и вполне доверяющий вашей ловкости?

— Да, — с небольшим колебанием ответил индеец. — Но к чему вы это спрашиваете?

— Потому что я хочу показать вам штуку, которую мы не раз проделывали в форте Бент: так себе, детская забава. Попасть нетрудно, но при этом испытываешь некоторое волнение. Ау, Рубе! Где ты, приятель?

— На кой черт я тебе нужен, Гарей?

Последние слова были произнесены таким сердитым тоном, что заставили всех обернуться в сторону говорившего. Сквозь деревья и кусты Генрих увидал какую-то темную фигуру, сидевшую у огня. Только по движениям рук можно было признать в ней живое существо; без того она походила бы скорее на ствол каштанового дерева. Генрих подошел ближе, чтобы разглядеть это странное существо.